Он стоял над ее кроватью. Сегодня на нем была маска свиньи.
– Только пикни, и я тебя убью.
– Не убьешь. Если бы хотели убить меня, давно бы это сделали. Я нужна вам живой.
Лекси открыла рот, чтобы закричать. Поздно. Огромная горячая ладонь запечатала ей губы.
Он навалился на нее, такой тяжелый, что дыхание перехватило. Одна рука по-прежнему зажимала ей рот, другая шарила под ночнушкой. Боль между ног была такой резкой и внезапной, что на глаза Лекси навернулись слезы. Она пыталась оттолкнуть его, но силы были слишком неравны. Она могла лишь беспомощно трепыхаться, как бабочка на булавке.
Он издавал странные звуки, гортанные, хриплые стоны, никогда не слышанные Лекси раньше. И вдруг телу стало легко. Он отодвинулся.
Голоса.
– Что это ты здесь делаешь?
Это главарь.
– До обеда еще три часа. Что это ты сюда приперся?
Лекси не могла видеть лица «свиньи», но чувствовала, что тот боится.
– Одно слово, и я перережу тебе горло, – прошипел он. – Ясно?
Лекси кивнула.
Агент Эндрю Эдвардс уныло взглянул на пачку черно-белых фотографий. Стопка была толщиной с телефонный справочник.
– Здесь все?
– Да, сэр. Каждый склад, ангар и промышленное предприятие в радиусе пятнадцати миль от того места, где была брошена машина.
Прошло одиннадцать дней, четыре часа и шестнадцать минут с тех пор, как Питер Темплтон заявил о пропаже дочери. Агент Эдвардс слушал отчаянный голос Питера, звонившего в полицию, столько раз, что мог повторить наизусть каждое слово. В девяти случаях из десяти исчезновения детей были каким-то образом связаны с родителями. Что тут скажешь? Извращенный мир. Но сейчас агент Эдвардс был склонен верить отцу. Его душевные терзания казались искренними, а кроме того, записка, оставленная под подушкой девочки, позволяла обвинить в похищении организованную криминальную группировку: никаких отпечатков пальцев, записка написана на самой обычной принтерной бумаге. Следов нет. Уцепиться не за что.
У семьи Блэкуэлл было две недели, чтобы перевести десять миллионов долларов на безымянный счет на Каймановых островах. Если в дело вмешается полиция, девочку немедленно убьют.
Агент Эдвардс был шотландцем по рождению и ньюйоркцем по темпераменту: светлокожий, с водянистыми янтарными глазами и волосами, так и не выбравшими определенного цвета и оставшимися чем-то средним между светлыми и рыжими. Он любил янки, ненавидел уличные банды и наркодилеров, наводнивших город, и характеризовал ежегодный отпуск на берегах Джерси как «путешествие».