А затем случается то, чего я так боялась – Яна встает, извиняется, и уходит в туалет.
Я растерянно смотрю на Влада, и надеюсь на то, что мы просто молча подождем возвращения подруги. Оцениваю его внешность - темные густые волосы, чуть больше отросшая, чем я запомнила, щетина. Никаких деловых костюмов - свитер и свободные джинсы. И в этом он остался себе верен, как и тогда, во времена нашей...
- Не знал, что ты живешь здесь, - отбрасывая пустые улыбки, бросает Влад, как всегда, переходя сразу к делу.
Его голос не звучит дружелюбно, но и враждебности тоже нет. Но я все равно почему-то защищаюсь.
- Ты что, думаешь, твоих бывших больше не пускают в столицу? – спрашиваю в ответ, потому что лучшая защита – нападение.
- Эй, остынь, я же без претензий, - он поднимает обе руки вверх, показывая, что настроен мирно, - просто не ожидал… Тебя тут встретить.
- Да уж… Я тоже не знала, что Янин идеальный мужчина окажешься… Ты.
Ветошкин кривит губы, явно чувствуя в моих словах подколку. И я вовсе не собираюсь стыдиться за нее.
- Если честно, все еще в шоке, что встретил тебя, - он чуть прищуривается, - сколько мы не виделись? Три года?
- С половиной, - подтверждаю я, и не знаю, что еще сказать.
Прошу, Яна, вернись поскорее.
- Зачем ты претворилась, что мы не знакомы? Это бред, Бельчонок.
Вместо ответа я хватаю Янин стакан с остывшим кофе, и делаю большой глоток. Без сахара – мерзость.
Но мне нужно сейчас это, потому что от одного хриплого «Бельчонок» горло высыхает начисто.
Вот нахрена он так, а?!
- Это не бред, а желание не делать больно близкому человеку. Слышал о таком, может?
Ветошкин качает головой, и внимательно разглядывает мое лицо, будто пытаясь понять что-то.
- Это вранье, Бель. Близкому, как ты правильно сказала, человеку. И если тебе норм, то по мне это как-то хуево.
Вот он, Ветошкин, во всем своем простом великолепии. Устало потирая лицо, вскользь бросает то, что гложет и в чем лично я сама себе не решаюсь признаться.
Вранье – это ложь в любом случае, хоть можно сто раз сказать, что оно во благо. Но я все равно иду на это, потому что ни за что не скажу Владу, как однажды под третью бутылку «Кинзмараули» нарассказывала Яне о своем бывшем. И если у моей подруги есть хоть какая-то логика (а она есть!), она запросто сложит «два и два», и тогда их отношениям конец.