«Один, два…» – не успел досчитать Киргон, как Ласло резким
толчком отпихнул Аэлиту в сторону, и она едва удержалась на
ногах.
Вайда появилась очень вовремя.
– Не смей прикасаться к моему сыну! – выкрикнула она, стоя внизу
лестницы.
При виде дочери на лице Киргона промелькнуло гадливое выражение,
без слов говорящее о его отношении к ней, и Ласло порадовался тому,
что мнемос на время забыл о них.
Каким-то чудом Вайда сумела пробраться среди толпящихся на
ступеньках воинов и бесстрашно встретила взгляд того, кто
приходился ей одновременно отцом и дедом.
– Лимас Киргон! – не столько произнесла, сколько выплюнула она
ненавистное имя. –Думаешь, я настолько слаба, что не смогу
противостоять тебе? Так ты глубоко ошибаешься!
– Ну, так продемонстрируй мне свои «блестящие» способности. –
Когда дочь попыталась ударить его из ментала, на лице главы
мнемосов появилось нескрываемое презрение. – Идиотка! С тобой даже
ребёнок справится, а ты ещё смеешь задирать хвост.
Пышный воздушный наряд придавал Вайде вид прекрасного
разгневанного эльфа, и Киргон смерил её оценивающим
взглядом.
– А знаешь что, моя недалёкая дочура, побегала и хватит. Слишком
уж ты хороша, чтобы болтаться без дела. Да и болтаешь ты слишком
много о том, о чём не нужно. Будет справедливо, если ты послужишь
своей семье хотя бы в качестве племенной кобылы, – он дождался,
когда до дочери дойдёт смысл сказанного, и с усмешкой добавил: –
Полно расстраиваться! Если не хочешь, чтобы тебя сдавали напрокат
другим кланам, участвуй в забеге. Если выживешь, будешь
полноправным членом семьи.
– Что?! – пролепетала Вайда, пришедшая в ужас от обеих
перспектив, нарисованных главой мнемосов. – Племенная кобыла или
пройти отборочные квалификационные соревнования?.. Нет, я не могу!
– воскликнула она и попятилась прочь.
Уязвлённый её поведением, да ещё при свидетелях, Киргон с
тяжёлым гневом посмотрел на дочь, рождённую в результате жуткого
инцеста, что до сих пор вызывало глухой протест в его исковерканной
душе. По-своему он был глубоко верующим человеком. «Трусливое
ничтожество, не имеющее права называться моей дочерью! Какого чёрта
я слушал нытьё Латиссы? Нужно было ещё при рождении избавиться от
этого кровосмесительного выродка. Впрочем, и сейчас ещё не поздно»,
– подумал он, готовый исполнить свой беспощадный
приговор.