Вайда, для которой его мысли не были секретом, мелко задрожала.
Однако она нашла в себе силы и гордо вздёрнула подбородок, когда
зрачок бластера переместился в её направлении. «Убивай! Я тебя не
боюсь! – мысленно проговорила она. – Думаешь, ты единственный, кого
бесит клеймо твоей дочери? Я бы всё отдала, чтобы моим настоящим
отцом был Ирвинг!.. Да он и есть мой настоящий отец, я лишь сейчас
это поняла!»
– А ты? Что ты сделал для того, чтобы иметь право называться
моим отцом? – выкрикнула она вслух. – Вот Марио было не важно,
глупа я или умна! Он всегда меня защищал, даже от пауков!
– Дура! Будь у тебя больше способностей, ты бы помнила, это не
он, а я убивал пауков. Когда ты была совсем маленькой, то
шарахалась от любой живности, у которой было больше четырёх
конечностей, – проговорил Киргон. Он тут же пожалел о вырвавшихся
словах и охваченный досадой, нажал на курок.
Смертоносное излучение отразило одеяние Ирвинга, который
заслонил собой воспитанницу. – Не горячись, Лимас! –
проговорил он с непривычно мрачным выражением на лице. – Одумайся и
перестань вымещать на девочке свою досаду. Вспомни, дети не в
ответе за грехи родителей.
Отвыкший от того, что ему перечат, Киргон окончательно
взбеленился.
– Зачатое в грехе не имеет права на жизнь, – процедил он сквозь
зубы.
Как любому человеку ему была свойственна противоречивость
мыслей.
– Тогда никто из нас, мнемосов, не имеет права на жизнь, –
отозвался насмешливый голос и Андре Кортиус втиснулся между отцом и
директором Внешней разведки. Для этого ему пришлось отпихнуть
последнего, и он тут же рассыпался в извинениях. После серии
преувеличенно-почтительных фраз, содержащих обращение «сэр» чуть ли
ни в каждом слове, молодой мнемос украдкой подмигнул Ирвингу и
наконец обратил внимание на Вайду. В удивлении он протяжно
присвистнул.
– Вот это да! А племяшка-то просто вылитая Латисса! – воскликнул
Андре и понимающе покосился на отца, который медлил с отстрелом
забракованной дочери, а затем заявил: – Если уж ты хочешь, чтобы я
выбрал себе женщину из нашего клана, то она вполне подходит. Такие
красавицы встречаются не часто и лично мне плевать, что у неё нет
больших способностей.
Семейные дела мало кто выносит на люди, а уж мнемосы с их
шпионскими традициями и вовсе держали рот на замке. Само собой,
Киргону пришлось не вкусу высказывание сына, причём настолько, что
на какое-то мгновение его лицо окаменело от еле сдерживаемого
бешенства. Ведь поблизости обретались две пары заинтересованных
глаз и ушей, которые, как он был уверен, ловят каждое их слово и
подмечают малейший нюанс в поведении, чтобы потом проанализировать
и сопоставить с уже имеющимися сведениями во Внешней
разведке.