По лицу рокайдианца скользнуло
странное выражение, и будь это кто-то другой, Ирида поклялась бы,
что он испытывает признательность к её матери за нескрываемую
безрассудную любовь.
– Почему же вы не выгнали её сразу? –
сухо спросила она.
– Не знаю, – ответил он. – Было
просто любопытно, чем всё это кончится.
– Полно лукавить! – рассердилась
девушка. – Вы ждали, как скоро она забудет о своей гордости и
окажется в вашей постели, чтобы затем с позором вышвырнуть её из
дома. И хватит об этом! Я не желаю слушать подробности падения
своей матери! – воскликнула она, надеясь, что командующий закончит
мучительный для неё разговор.
Ватро Нобус усмехнулся и щёлкнул
зажигалкой. Золотой дракончик дохнул огнём, но его пламя так и не
коснулось кончика сигареты.
– Возможно, ты права, – сознался он.
– Вы, переселенцы, придаёте слишком много значения невинности
девушки, и Лилиан, несмотря на всю любовь ко мне, никак не решалась
переступить последнюю грань. Ну а я был страшно зол на неё. Я хотел
втоптать её в грязь. Опозорить так, чтобы она не смела поднять
голову и посмотреть в глаза окружающим.
– Удалось? – прошипела девушка.
Сейчас она была готова его убить, причём без всякого
снисхождения.
– Нет.
– Почему?
– Хвастать было нечем. Подумаешь,
переспал с белокожей служанкой. К тому же эта дурочка так сияла,
что у меня не повернулся язык кому-либо рассказать и, как
оказалось, к лучшему. Впоследствии никому не пришло в голову
связать беременность Лилиан с моим именем. – Ватро Нобус перестал
улыбаться, и на его лице промелькнуло сомнение. – Не знаю, стоит ли
тебе это рассказывать… видимо, придётся. Не хочу оставлять мины
замедленного действия.
И он рассказал всё, без утайки –
сначала о том, как выдал Лилиан замуж, а затем каким образом она
оказалась в смертоносной пустыне.
– Теперь ты знаешь, что мной двигало,
и я надеюсь, что живущий в тебе неподкупный судья, однажды примет
смягчающие обстоятельства и твой приговор будет не столь суров,
каким я читаю его сейчас в твоих глазах.
И в самом деле, по мере его исповеди
девушка всё больше мрачнела.
– Ничего не могу обещать, –
отозвалась она бесцветным тоном. – Вы признались в намеренном
убийстве и вряд ли можете рассчитывать на снисхождение.
С явной досадой Ватро Нобус швырнул
незажжённую сигарету в пепельницу, и та исчезла в бесцветной
вспышке.