— Как, — Натан патетично прижал руку к груди, — вы отказываетесь принять помощь лорда? Ах, прекрасная незнакомка, я этого не переживу!
Только в обморок не хлопнись! Пол не очень чистый, а сюртук новый, жалко. Этот-то явно не в Брекене пошит — у меня глаз наметан. С виду простой, но на деле — все мое жалование, а то и не за один месяц.
— Уж как-нибудь, некромантов нет.
Отчаявшись дождаться помощи, кое-как спустилась сама и недоверчиво уточнила:
— А вы правда лорд?
— Правда! — словно в страшном преступлении признался Натан. — В восьмом или десятом поколении, я запамятовал.
— К слову, что вы сделали с несчастной Марианной Барет? — с лукавой улыбкой полюбопытствовал он. — Она чуть с ног меня не сбила, вылетела со двора как ошпаренная кошка. Все грозилась кого-то уволить, в порошок стереть.
Не видела смысла скрывать:
— Не кого-то, а меня. И ничего такого я не сделала, всего лишь объяснила разницу между нашей службой и лавкой старьевщика.
— Ааа…
Судя по понимающему взгляду, Марианна успела достать даже Натана. А ведь это нелегко, его ничего не берет.
— Собственно, милая леди, — Натан фамильярно оперся ладонью о стол в непосредственной близости от моей руки, — я зашел к вам по делу. Магическому, не личному, — пресекая возможные возмущения, уточнил он. — Справитесь, или мне сразу к Рональду?
Во мне взыграю задетое самолюбие.
— Справлюсь!
В голове же крутилось: лорд, да еще из старого рода, если не врет. А по виду не скажешь! В столице дворяне разительно отличались от мещан. Они соревновались в роскоши, передвигались исключительно верхом или в рессорных экипажах. Натан же месил грязь в видавших виды сапогах, да и теперь его сюртук и серые брюки слишком скучны, дешевы для лорда в восьмом поколении. Такой бы выбрал мягкий бархат и узорчатую парчу.
— Тогда вот.
Порывшись в карманах, Натан выложил на стол странную вещицу. На первый взгляд она походила на оплавившийся осколок стекла, но на второй…
— Где вы это взяли? — изумленно выдохнула я, оторвавшись от увеличительного стекла.
— Нашел в овчарне. Решил сам проверить, кто по ночам режет овец. Грешил на волка, но теперь сомневаюсь.
Нахмурившись, аккуратно переложила пинцетом осколок на чистый лист бумаги. На нем запеклась капелька крови. Наверное, овечья. Вроде, ничего такого — работники распили бутылочку, а метавшиеся в страхе животные ее разбили, но что-то меня настораживало.