Наконец сели есть и я, уткнувшись в миску, стала усиленно думать – было о чём. Если Белозёр и в правду собрался помирать, и у моих родичей теперь будет новый волхв, может быть мне можно будет вернуться в семью? Конечно, могут и не пустить. Староста Бдич – человек суровый. Если Белозёр ему наказ про меня давал, то нипочём не пустит.
Хотя до родичей моих сначала добраться надо было. До Анахора пешему два дня пути. Лошади у меня не было. У Нельды тоже. Да и будь у видраны лошадь, у меня не хватило смелости просить у неё. Одной отправляться в дорогу мне тоже совсем не хотелось. Но провожатых было не сыскать.
Я посмотрела на Нельду. Мне было стыдно перед ней за свои мысли. Если бы она не приютила меня три года назад, меня бы уже не было на этом свете, и вот сейчас я надумала её бросить.
Душевных посиделок не получилось. Не смотря на тяжесть на душе, меня клонило в сон. Чародеи думали каждый о своём. Поэтому решено было укладываться спать.
Мы с Нельдой решили ночевать в комнате, где видрана чародействовала. Наволоду же отвели почётное место на печке.
– Погрей свои старые кости, – ехидно посоветовала Нельда.
То ли запах трав, висящих под потолком, убаюкал меня, то ли я без того очень хотела спать, но стоило мне только растянуться на лавке, как сон тут же придавил меня тёплым, душистым покрывалом.
* * *
Темнота вокруг была липкой, сплетённой из незнакомых звуков и голосов. Я снова пыталась открыть глаза, пошевелиться, но всё было без толку. Я прислушалась – голоса говорили на странном языке. Отдельные слова мне были понятны.
Мне было тяжело дышать – чем чаще вдыхаешь, тем сильнее задыхаешься, тем страшнее становится. Я знаю – мне это всё снится. Надо проснуться и всё закончится. Надо открыть глаза.
– Не бойся, я тебе помогу. Ты просто заблудилась, – звучит чей-то голос в моей голове.
– Нет, не заблудилась, – пытаюсь спорить я, сама не понимая с кем, – он меня ждёт, он хочет, чтобы я вернулась.
Страх отступает. Я не одна в этой темноте. Но тот, кого я не вижу и с кем говорю, не ждёт меня. Ждёт кто-то другой. Но его нет рядом.
– Ты ошибаешься. Здесь никто не может тебя ждать. Ты здесь чужая, – голос становится жёстким, но не злым.
– Не правда. Он ждёт. Я слышала его.
– И кто же он?
– Я не знаю. Но кроме него у меня больше никого нет.
Слёзы сдавливают горло, но я не могу плакать. Я чувствую, что умираю. Страх возвращается. Я хочу кричать. Но голос в голове снова говорит: