И здесь, рядом с нашей дочерью, я внезапно поняла, о чем это ты говорил… В общем, без твоего коньяка… ну никак…
Помолчали… Габи вздохнула и тихо спросила:
– А дальше?
– А дальше…. я опишу всю свою замечательную жизнь…
– Неужели ты опишешь всех своих подружек, как ласково ты их называешь…
– Да! Но ты будешь разочарована…
– Разочарована?
– Да! Разочарована… Потому что их у меня было не так много, как ты представляешь…
– Неужели меньше ста?
– Меньше…
– Пятьдесят?
– Еще меньше…
– Двадцать пять?
– Меньше, меньше, меньше…
– Ну не мучай, скажи…
– Нет! Мучайся!
– А! Поняла… Ты просто претворялся, что их любил, а они?
– Что они?
– Ты просто их обманывал…
– Они меня тоже обманывали…
– Правда? – с какой—то надеждой спросила она.
– Правда!
– Не могу сказать, что я этим расстроена…
– Так ты, оказывается, засранка…
– Засранка!?
И она улыбнулась…
– Если ты хотел меня этим обидеть, так у тебя не получилось.
Ха. Ха. Ха!
– Почему это?
– Потому, что папа меня так называет иногда, и, что удивительно, – тон у вас одинаковый, не обидный, что ли…
И она показала мне язык…
Я ладонью дотронулся до ее лица, приблизил его и поцеловал…
А Габи звонким от смущения голосом спросила:
– Какая же первая строчка будет в книге, которую ты мне пишешь, если ты, конечно, не передумал…
– Вначале, как и положено серьезной книге, будет…
Океан! Я плыву… Я не вижу берега. Я не знаю, куда плыть, в какую сторону… Я чувствую, что силы мои на исходе. Я измучен и обессилен. Меня не покидает ощущение борьбы со стихией, и борьба эта не на жизнь, а насмерть. Мое тело ноет… Мои руки, плечи, ноги напряжены, как струны. Мое тело набухает водой и болью. Сердце, мое сердце работает в бешеном ритме… Это из-за волнения, я понимаю… Надо успокоиться, говорю себе. Надо успокоиться и продолжать борьбу. Я глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю и чувствую, как сердце возвращается в нормальный ритм. Я очень устал от борьбы, от волнений, но, несмотря на это, я ощущаю мир и спокойствие. Я лежу на спине, и океан окутывает меня своей теплотой. Мое дыхание медленное и глубокое. Вода поднимается и опускается на уровне моих глаз, и я чувствую, как мое сознание проплывает мимо… Я теряюсь. Времени и пространства не существует! Я не могу сообразить – вечер это или утро. Я не могу сообразить – молодой я или пожилой… Я не могу сообразить, в какой части света нахожусь… И, несмотря на то, что кругом вода, а, может быть, именно поэтому, я чувствую жажду. Неимоверную жажду. Я умираю от жажды! Ах! Мне бы хоть один глоток. Один… Но… Вокруг одна вода. Соленая вода! Ни берега, ни корабля… И меня охватывает страх. Он где-то в моем больном желудке, там, где моя язва. Я панически, судорожно пытаюсь открыть рот, чтобы вздохнуть, чтобы крикнуть, но не могу. Темные низкие облака окутывают небо, и внезапная мысль: «Что же со мной происходит?!». И одиночество заполняет все пространство! Как я попал сюда? Как мне выбраться? Чувство невыносимой тоски накатывает волной… Ах! Как же мне неуютно и грустно… Водоросли (или что-то другое?) тянут меня в глубину, в темные воды океана… Наступает абсолютная темнота, и в этой темноте я чувствую… я чувствую, как я становлюсь другим. Да! Абсолютно иным, чем был до этого невероятного происшествия. Вспышка! Вспышка озаряет мое сознание и наступает момент истины!