Добилась своего. Ответил. Неохотно, но четко.
– Вы – враги народа, – прокатилось по квартире, по коридору, ушло куда-то в зал, там отразилось от зеркального трюмо и затихло на кухне.
Тихо-тихо стало. Только в углу где-то заскреблась мышь. Так и не вывели, покачала Алдуте головой, а сколько травили, соседка вон дала яд, враз выведешь, обещала, а все нипочем.
– Враги? Какие враги? Какого народа? – спохватился Казис.
– Советского, – был ответ.
– Что мы сделали? – совсем было завелась Алдуте и осеклась на полуслове, посмотрев в пустые глаза, поняла вдруг, что спорить смысла нет, доказывать. Кому доказывать? Этим?.. И все же! А вдруг? И зачастила: – Я – преподаватель математики в школе, мой муж тоже преподаватель. Историю Литвы преподает, в университете. Очень хороший преподаватель, его любят студенты, он прекрасный рассказчик, автор многих книг. Знает все про нашу страну. Все-все. Вот диссертацию докторскую написал, скоро защита. Наверное, осенью уже…
– Осенью, – повторил за ней военный. – Осенью… – нахмурился, и на лоб резко набежали морщины. – Осенью и вы, и ваш муж уже и думать забудете про докторскую. И про историю. Могу поручиться. Потому что ее нет, вашей буржуазной истории! И буржуазной Литвы больше нет и не будет. Понятно? Есть Литовская Советская Социалистическая Республика. Советская и социалистическая. Литва уже год как добровольно присоединилась к Советскому Союзу. Подчеркиваю: добровольно. И всей вашей истории место на помойке. Вместе со специалистами. Чтобы не вредили, ясно? Не занимались своей вражеской деятельностью, особенно среди молодежи.
Пока произносил свою речь, в руках появилась бумага с печатями. Вынул откуда-то и помахал перед лицом Казиса.
– Вот. Прочитайте и подпишите. Впрочем, можете и не подписывать. Это ничего не изменит.
Произнес так, будто эти слова говорил уже много раз и еще много раз скажет. Без выражения. Потом неожиданно ухмыльнулся и, видя растерянный взгляд, словно в издевку, медленно, выговаривая каждое слово, зачитал казенный текст, из которого в сознание Казиса врезалось только: «пожизненно» и «дальние районы Сибири». Дал посмотреть бумагу и забрал обратно. Да, так и было: «пожизненно».
Казис стоял посреди прихожей, ни вправо, ни влево. Словно и не живой. Алдуте закрыла лицо руками. Боже мой. Не верила. Не могла поверить.