Разнообразное - страница 4

Шрифт
Интервал

Письма в море

От чтения рассыпаться готовы,
Хоть в них всё те же самые сюжеты
На разных языках, слова не новы,
Поношены, как старые манжеты.
Но снова вместо утренней газеты
И вечером, когда скрипят швартовы,
Их развернёшь, и дальние приветы
Бодрят в тебе природные основы.
О доме, детях, видах урожая
Напишут те, что там тебе верны.
Кто умер, кто родил – и весь рассказ.
И снова ты один в который раз,
И где-то в дымке водной пелены
Блуждает память, судно окружая.

Первооткрыватель

Была ему грядущая земля
Мила, как дева, в тайне сокровенная.
Он грезил, и мечта самозабвенная
Парила вслед за носом корабля.
Привиделось, иль движется простор
Всё ближе перспективой постепенною?
Тем временем корабль волною пенною
Заре навстречу паруса простёр.
Но лишь она всплыла из синевы,
Он был пронзён как будто бы изменой.
Он вновь желал её сокрыть – увы:
Обнажена от пят до головы,
Её былые прелести мертвы,
И снова он один во всей вселенной.

Утешение в болезни

Писарро, пятьдесят свои встречая,
Не нажил славы, а грехов – сполна,
Форсила в перьях первая жена,
И в огороде роется вторая.
Ославили его как драчуна,
А он плевал, законы попирая
И Эспаньолы, и родного края.
И вот – пятидесятая весна.
Но выпал шанс: на дряхлой каравелле
Проделать путь невиданный досель
И с сотней удальцов занять Перу.
А мне за тридцать, но каких земель
Мне чаять, если чую слабость в теле
И, две ступеньки одолев, помру?

Зимнее море

Чернеет горизонт, во весь опор
Седые гребни мчатся всё быстрей.
Сначала сотрясается простор,
Затем, как смерть, врывается борей.
Бесплодный перекраивая край,
Безжизненные скалы расколов,
Цветёт великолепный урожай
Взрастающих и вянущих валов.
И к палубе, где фонари остыли,
Попутчиком пристал морозный мрак,
Пока мы продирались в снежной пыли,
Тараня в темноте скрипящий пак.

Камоэнс

Воспитанный в обители глухой,
Служил он после при дворе надменном,
Затем бежал за лучшею судьбой
На край земли навстречу переменам.
Немногословный и в бою не злой,
Терпел насмешки в лагере военном,
В порту и в море обделён казной,
Бессилен противостоять изменам.
Но всем назло вела его мечта:
Сквозь дальние заморские места
Пройдя в строю властительной армады,
Он отверзал творящие уста,
Под тяжестью бродяжьего креста
Плетя в тугие строфы «Лузиады».

Вечер

За ставнями в закрытом тихом доме
Мы с ней сидели рядом на скамье.
Как старичок, изнемогал в истоме
Следующая страница