Добавлю только, что Валентайн, как уже ранее упоминалось, был художником. Работал он в основном в необычных молодых направлениях, таких как авангардизм, сюрреализм и даже постимпрессионизм. Но его творения никогда не будут приравниваться к бессмертным шедеврам Сальвадора Дали, Пабло Пакассо или Винсента Ван Гога. Он будет известен лишь только благодаря своим портретам и только здесь в Париже.
Вы можете отправиться в Прованс, в Шампань или даже в Женвилье, и спросить там о деятельности Джозефа Валентайна Бурдена. Уверяю вас, не найдётся ни одного француза, кто ответит вам, что знает об этом самом человеке. Но, а если вы спросите у них о «Птичке», они тут же, широко улыбнувшись, громко воскликнут: «Oui, oui!» и с неким затруднением примутся декламировать вам приведённые выше строки, даже и не подозревая, что их создателем был бедный одинокий художник из Парижа…
«О, Валентайн, Валентайн!» – тихонько прошептала молодая Розали, поглядывая на приоткрытое окно на втором этаже, из которого мягкими белыми клубами валил густой дым.
Девушка глубоко вздохнула и потуже затянула пояс своего тёмно-зелёного платья. Затем она быстро приподняла с пола тяжёлую плетёную корзину для пикника, – полную еды, – и торопливо с уверенностью направилась к узенькой деревянной двери подъезда того самого дома, где жил Месье Валентайн.
Дверь в его квартиру, как всегда, была незапертая.
Из комнаты доносился громкий женский смех, похожий больше на крики маленького напуганного поросёнка. Этот ужасный звук, распространявшийся по всем этажам, казалось, забрался в каждую трещинку, в каждый уголок старого дома. Из соседней квартиры послышался детский плач и возмущённые крики разъярённого отца этого ребёнка.
Недолго раздумывая и ничуть не опасаясь предстоящей картины, Розали решительно зашла в квартиру, громко стуча каблуками по полу, чтобы заставить хозяина дома и его гостью слегка притихнуть.
– У тебя такие красивые руки, – говорил Валентайн, внимательно разглядывая белые пухлые пальцы Пампушки Жозефины. Затем он искусно вынул сигару изо рта, грациозно приподнял голову вверх и с жаром выпустил большой клуб дыма.
– Ох, Месье Валентайн, – с наигранной застенчивостью произнесла Пампушка, прикрыв рукою правую щеку, пытаясь скрыть алый румянец. – Вы хотите нарисовать их?