Я осознала это уже будучи взрослой. В подростковом возрасте я мало задумывалась над вопросом о том, от кого у меня те или иные черты характера, или кем были мои предки, как они жили. А что касается детства, то для ребенка вообще не существуют понятия «прошлое» и «будущее». Ребенок живет настоящим днем, «здесь и сейчас». Лишь становясь взрослой, начинаешь понимать, что ты – звено, соединяющее прошлое с будущим, что в тебе живы частицы твоих предков и твоих потомков, и что продолжение твоего рода во многом зависит от того, насколько жизнеспособной окажешься ты сама, от твоей физической и духовной сущности, от твоего умения познавать себя, понимать свое окружение и выстраивать свою жизнь.
Возвращаясь к годам своего детства, ярко вспоминаются поездки, когда мы, мои сестры и я, еще дошкольницы или ученицы первых классов, летом отправлялись с бабушкой на несколько недель в деревню. Помню красивые места в окрестностях Лиепаи, например, Бернаты, тенистые леса с муравейниками и грибами, красочные поляны, где мы собирали душистую землянику и полевые цветы для венков, которые тут же плели и надевали на голову; крестьянские хутора, где нам позволяли самим собирать на грядках огурцы или помидоры, угощали нас парным молоком и вкусным свежеиспеченным хлебом.
Помню маленький поезд – небольшой паровоз и вагон, прозванный нами «чайник». Пыхтя и пуская пар, он не спеша возил нас в Гробиню, живописный городок недалеко от Лиепаи, основанный скандинавскими викингами как торговый форпост на земле куршей, древнего балтийского племени. В 13-м веке тевтонские рыцари захватили городок и его укрепленный замок. Стратегическое значение Гробини своеобразно отразилось в гербе конца 17-го века, на котором изображен журавль с камнем в поднятой ноге и с агрессивно приоткрытым длинным клювом – мол, не нападайте, мы умеем защищаться…
Однако замок был разрушен, и в годы моего детства среди его руин каждое воскресенье лихо наяривали сельские музыканты и танцевал народ – бал под открытым небом, традиционное развлечение в латышских селениях.
В 1936 году, уезжая в Ригу, я навсегда покинула Лиепаю и больше сюда не приезжала, хотя не раз порывалась навестить места моего детства. После войны это была закрытая зона с военным портом, и требовалось специальное разрешение, чтобы туда поехать, а в последующие десятилетия Лиепая настолько захирела и потускнела, по рассказам знакомых, побывавших там, что мне расхотелось туда ехать.