– А мухи жужжат нотой «Фа», – сквозь
смех выдавила Стешка.
– Всё – эта отпелась!
Заливистый хохот девчонок, как
лечебный бальзам от моих переживаний и сомнений. Они привыкнут… им
обязательно понравится здесь. А ведь они ещё свою принцессочную
комнату не видели!..
– Айка! – резкий и недовольный голос
мамы ворвался как расстроенный тромбон в партию скрипки, мгновенно
обрывая веселье. – Ах, ты гадость такая!
Совсем как в детстве… Страх… такое
отвратительное и давно забытое чувство… Он выполз из каких-то
дремучих глубин и заурчал, заворочался в желудке… куснул за сердце,
нарушил дыхание… Стоп! Я сделала глубокий вдох и улыбнулась
девчонкам.
– Что-то стряслось…
– Кажется, где-то опять прожужжала
нота «Фа», – Алекс подмигнула и пошла на звук.
Яростно раздувая ноздри, мама застыла
посреди обновлённой, красивой и современной комнаты.
– Это что? – она раскидывает руки по
сторонам. – Где мамины вещи? Где мебель? Откуда всё это?
– Но… так ведь лучше, – у меня
получается тихо и сипло.
Я злюсь на себя за волнение, но
почему-то не могу взглянуть на девчонок… Я боюсь их разочарования.
Закусив губу, смотрю на разъярённую маму и пытаюсь понять, что
именно её так разозлило.
– Денег, значит, нету, да?! А на весь
этот колхоз ты нашла деньги? Что это? – она дёргает штору и тут же
рявкает на Алекс, пытающуюся вмешаться: – Не лезь, Шура! И не смей
совать нос не в свое дело! Эти шторы для сельского клуба! И люстра
оттуда же! А диван… Боже, это же не бордель!
– Диван, видимо, для тебя
приготовили, – успела вставить Алекс.
– Что ты сказала, дрянь? – взвизгнула
мама. – Вот такая твоя благодарность, да? Идиотка! У тебя же с
собой, кроме сменных трусов, ничего нет! И не будет! Потому что эта
тварь малолетняя потратила наши деньги вот на это убожество! – она
подлетела к стене и рванула слегка отставший от стены край обоев. –
Это вот что?
Фигня это…
Я смотрю на повисший оторванный кусок
таких дорогущих обоев и вдруг понимаю, что они и правда совсем сюда
не подходят. И почему я раньше этого не увидела?
– А шкаф нормальный? – спрашиваю
маму, а со спины меня обнимают тонкие руки. От этого становится
плохо и неуютно, но я терплю. – Мам, ты ничего не сказала про
шкаф…
– А п-по-моему, очень к-красиво, –
опережает маму Стефания, – мне здесь нравится.
– Где деньги? – вопит мама, а на её
лице вспыхивают красные пятна.