Да ни хрена он не добрый,
дядь…
– Здравствуйте, – моё ласковое
приветствие можно на хлеб намазывать.
– Э-э… да! Я Вам звоню по объявлению
насчёт квартиры на Боровской…
– И почему я не удивлена! – у меня
выходит несколько громче, чем приличествует обстановке, но я
продолжаю заигрывать с потенциальным клиентом: – Почему-то все
вдруг захотели на Боровскую! Кажется, я чего-то не знаю…
Я, например, не знаю, какой
идиот, наконец, купит эту чёртову квартиру!
Мужик, очарованный то ли информацией,
то ли интонацией начинает забрасывать меня вопросами. Но
заинтересовала я не только его. Вся траурная компания дружно и
укоризненно вытаращилась на меня.
Что уставились? Усопшая мне денег
в наследство не оставила! И работа сама не сделается!
Даже мамочка меня заметила и
округлила заплаканные глаза. Кажется, она в шоке… Машу ей рукой на
случай, если вдруг не признала. Всё же за два с половиной года я
немного изменилась. И теперь мама стремительно пробирается ко мне,
чтобы… Что? Разглядеть, пощупать?
Я прерываю разговорчивого дядьку на
полуслове:
– Извините, пожалуйста, у меня сейчас
небольшое собрание… Можно я Вам минут через пять перезвоню на этот
номер?
Ну, естественно, он не против!
– Аика, что ты творишь? – это мне
вместо «Здравствуй, дочка» и нежных материнских объятий.
– Привет, мам, отлично выглядишь! – я
прячу телефон в задний карман джинсов и руки придерживаю там же, за
спиной, чтобы они невзначай не потянулись к родительнице. – А ты
почему без девчонок приехала?
– Они учатся, – мама на мгновение
теряется, но, спохватившись, цепляется за своё негодование: – Ты
забыла, где находишься? Что ты меня позоришь?
– Перед кем, мам? Разве ты хоть
кого-нибудь знаешь из этого сброда?
Я вглядываюсь в такие родные и
совершенно чужие глаза.
Мам, это же я! Обними меня… Я
даже не буду сопротивляться. Сейчас не буду…
Но старый хрен с лопатой вдруг громко
командует:
– Так, прощаемся по-быстрому! Сначала
родные!
– Пойдём прощаться, потом поговорим,
– шепчет мама и прикасается… к моему рукаву. Тянет за него и
напутствует: – Поцелуешь сначала иконку…
Я резко вырываюсь и отрицательно
качаю головой.
Нет! Я не буду! Она… Она совсем
другая была!
– Аика! – мама злится, но мы
привлекаем к себе слишком много внимания. В конце концов, она машет
на меня рукой и спешит к гробу.