— Стоять! – останавливает меня грозный оклик.
Я вздрагиваю, чуть ли не подпрыгивая от страха, медленно оборачиваюсь. В одних штанах, с голым торсом, сложив на груди сильные мускулистые руки и лениво привалившись к косяку, Дима хмуро посматривает на меня стальными глазами, и совсем не выглядит сонным, что даже подозрительно. Волосы небрежно падают ему на лоб, смягчая четкие и правильные черты лица.
— Куда собралась? – спрашивает он, отрываясь от стены и ладонью нажимая на дверь, захлопывая ее.
— Дим, ну, не чуди только. Я домой. Мне учиться надо. Сам же меня в этот универ устроил. Надо теперь оправдывать доверие, знаешь ли, — пожав плечами, заявляю я. Он приподнимает брови, словно удивляясь моей наглости.
— Знаешь ли, — пародирует меня этот наглый засранец. — Моя куколка, что тем, кого я устроил в столь ненавистный тебе университет, учиться не обязательно. Моя личная протекция – гарантия получения диплома при любой успеваемости и посещаемости.
— Я обрадую Самойлову, — холодно отвечаю я, чувствуя неприятный осадок. Скольких еще он так себе из провинции выписал?
— Маша! – рявкает Солнцев, впечатывая меня в стену, — Это касается только тебя. — его губы в миллиметре от моих, и, о, черт, я снова начинаю возбуждаться. Этот мужчина сделал из меня нимфоманку, – И только тебя. Перестань бегать от меня. Я не отстану.
— А как же твоя девушка? Ей вряд ли придется по вкусу то, что ты водишь к себе всяких провинциалок, — срывающимся шепотом говорю я. Дима забирается под мою рубашку, сжимая ладонями чувствительную грудь. Это получается не специально, тело предает меня, и я инстинктивно выгибаюсь навстречу сильным мужским рукам, которые дарят мне столько удовольствия.
— Я с ней расстался. Точнее, она со мной. Неважно… - хрипло шепчет Солнцев, проводя своими губами по моим. От бесконечных поцелуев даже эта безобидная ласка кажется мне болезненной.
— Она бросила тебя, потому что ты бабник, — заявляю я, хотя от его слов у меня замирает сердце. В груди становится горячо от распускающейся в сердце надежды….
— Спасибо, конечно, — улыбается Дима, вытаскивая одну руку из-под моей рубашки и касаясь тыльной стороной ладони моей щеки. Такая нежность, от которой у любой девушки защемит сердце. Я смотрю на его мускулистые плечи, представляя, как обзавидывались бы мои тверские сокурсницы, увидев его таким… без делового костюма, без вальяжной надменности, без звездной самоуверенности московского преуспевающего адвоката.