– Дядька Евстигней, – втиснулась я между воинами. Через все
бедро Трофима проходил огромный и очень глубокий порез, хорошо хоть
кость, видневшаяся на дне распахнутой грязной раны, была цела. – А
давайте зашьем? Крестиком? Я умею!
– Мария Львовна, сейчас вы должны быть на танцах! – голос моего
жениха прозвучал как гром среди ясного неба. – Немедленно идите на
занятия!
– Ненавижу танцы, – буркнула я и шагнула было к двери. Но он
окрикнул меня, когда я уже выходила.
– Мария Львовна, что вы там говорили по поводу вышивки? Вы
уверены, что сможете?
– Да, – ответила я, – но мне нужна будет помощь. Нужно загнуть
иголку.
– Несите, – устало вздохнул мой жених, – загнем.
– Господин барон, – вмешался дядька Евстигней, – вы уверены? У
Марии Львовны, конечно, талант понимать травы, но...
Он покачал головой.
– Сам же говоришь, Трофим не жилец. Пусть попробует.
Иголку он загнул мне сам. Руками.
А потом я, трясясь от страха навредить еще больше, хотя куда
больше-то, промыла рану крепким отваром ромашки и наложила шов из
пятнадцати стежков, предварительно обработав кожу по краю раны,
иглу и нити крепким вином, за неимением лучшего.
Наложила повязку, бинты – ленты из старых рубах – конечно, не
были стерильными, но я плохо представляла, как добиться
стерильности в условиях средневековья. Подержала над паром и
наложила на рану.
Михаил Андреевич внимательно наблюдал за моими действиями и даже
помогал, если я просила.
Я сидела с Трофимом всю ночь. Мне все время казалось, что он
вот-вот умрет из-за моей неквалифицированной помощи, хотя дядька
Евстингей говорил, что кучер все равно не жилец. Хоть с моей
помощью, хоть без нее...
Но утром Трофим пришел в себя и попросил пить. Впереди еще было
много проблем: воспаленная рана, горячка и мое отчаяние, но через
месяц дела пошли на поправку, а к весне Трофим уже ходил,
прихрамывая на правую ногу.
Но все это было впереди, а тогда, на следующее утро, когда я
засыпала на ходу из-за бессонной ночи, меня вызвал к себе Михаил
Андреевич.
– Мария Львовна, – он расхаживал по кабинету, – скажите мне,
пожалуйста, откуда вам известно о таком способе лечения ран?
Черт возьми! Я чуть в обморок не грохнулась. Ну вот знала же,
что нужно не отсвечивать. И что тут придумать? Что Господь Бог
явился и научил? Ага. Я уже знала, что, несмотря на средневековье,
такой набожности, как в нашей истории, в этом мире не было. Да,
люди верили в Господа Бога, но не считали, что жизнь – это всего
лишь подготовка к смерти. Жизнь дарована Богом не для того, чтобы
испытывать лишения и страдания. Вроде бы небольшое отличие, но
разница в образе жизни нашего и местного средневековья оказалась
колоссальной.