‒ Капитан Дорс, ‒ вздохнул
я и принялся искать Наддин. Она должна быть где-то рядом.
Наддин сама выдала своё
местонахождение, издав болезненный стон.
‒ Отстань! ‒ пробурчала
она, когда я попытался привести её в чувство.
‒ Наддин, вставай. У тебя
всё цело?
‒ Угу, ‒ она вяло
зашевелилась. ‒ Вроде… спину только ломит, но жить буду.
‒ Остальные где-то здесь. Ты
посиди пока, а я их разыщу.
‒ Кто это хнычет? ‒ она
услышала причитания Лорит.
‒ Лорит Мериэм в чувство
приводит.
‒ Аа… ‒ и спохватилась: ‒
А как капитан?
‒ Никак. Сожалею…
По крайней мере, ему теперь лучше, чем нам.
‒ Он… умер? ‒ бесстрастно
спросила она.
‒ Да.
Я не услышал, заплакала
она или нет. Мне самому было тошно, но не до слёз. Я должен был
найти Иссиндию.
Ченз, Иссиндия и Зоран
к счастью оказались живы. Вскоре мы все пытались приободрить Лорит,
которая была безутешна из-за смерти Мериэм. Да, Мериэм умерла, не приходя в сознание,
и никто ничего не мог изменить.
Наддин держалась превосходно,
словно смерть дедушки и Мериэм случались для неё каждый день.
Ченз держался, как
и следует настоящему мужчине.
‒ Ченз, сможешь наладить
освещение? ‒ поинтересовался я.
‒ Сделаю, что смогу.
Сначала он подключил
к аккумулятору лампу. Этого было достаточно, чтобы получить представление
о полученных разрушениях.
Целые сутки ушли
на анализ ситуации. Из-за того, что все приборы странным образом без
видимых причин остановились, определить, где мы находимся
не представлялось возможным, и сколько времени «Шёлковый Путь»
бесцельно плутает по космическим просторам, узнать мы тоже не могли.
Просто чудом было то обстоятельство, что корабль оставался целым. Устранив
причины, приведшие к разгерметизации многих отсеков, мы восстановили
в них нормальный микроклимат и вскоре имели возможность использовать
их по назначению.
Это был самый трудный
космический день в жизни команды. Он помог нам приготовиться к тому,
что ждало нас в будущем.
Тело капитана и Мериэм
решено было хранить в специальной морозильной установке. Мы надеялись,
что, вернувшись на Землю, достойно похороним их.
Всё это время Лорит пребывала
в шоке, она автоматически делала все, что ей говорили и молчала.
Наддин выглядела смирившейся, но не отчаявшейся. Иссиндия была рядом
с подругами, словами и делом внушая им желание жить, несмотря
на горькие потери. Я не слышал, что она им говорила, но слова её
возымели нужное действие: ко времени, когда мы все ‒ шестеро собрались
в столовой, женщины выглядели гораздо лучше, они даже приоделись.