По мере окончательного пробуждения в голове моей
восстанавливались и все остальные события в хронологическом порядке. Сердце
кольнуло болью, когда вспомнила разговор с врачом. Потом звонок Волошину…
Значит, сейчас я нахожусь в его доме, а привез меня сюда его водитель. И
домработница, что встретила нас, явно ждала меня, была предупреждена.
В ногах еще ощущалась слабость, но в общем чувствовала я
себя отдохнувшей. Возможно, не полной сил, но довольно бодрой. Сколько же я
проспала?
На пока еще не самых крепких ногах я приблизилась к окну.
Отдала должность тому приятному ощущению, что испытывали мои босые ступни,
погружаясь в высокий ворс ковра. Сама я была в длинном белоснежном халате. В
нем и спала. В него, получается, меня и закутали после принятия ванны.
На улице смеркалось, значит, спала я часов пять-шесть.
Ничего себе! Никогда еще столько не спала днем.
Окно выходило в просторный сад, и картина меня зачаровала на
время. Безумно красиво! Даже сейчас, когда почти все деревья сбросили листву.
Сад казался волшебным и захотелось наведаться в резную беседку, что пряталась в
его глуби.
Стоя у окна, я понимала, что тяну время. Пора было уже
посмотреть правде в глаза и осознать до конца, где я и в чьей теперь власти.
Правда, для начала мне предстояло озвучить свое условие. Ну а пока можно и
перекусить. День уже клонился к закату, а во рту у меня не было и маковой
росинки. Организм требовал своего, заявляя об этом довольно громко.
Одежды своей в комнате я не нашла, так и пришлось спускаться
на первый этаж в халате. Оставалось надеяться, что хозяина этих хором еще не
было дома.
Размер и богатство дома, в котором оказалась, я тоже
оценила, бродя по нему в поисках хоть кого-то живого. Это не дом, а настоящий
дворец или усадьба. Величина сада тоже на это намекала. И человеку, владеющему
таким богатством, мой отец умудрился задолжать. А теперь я буду расплачиваться
за долг, который кредитору должен казаться мизерным на фоне его богатства. Но думать
так я не должна была, конечно же. Самой себе подобные мысли казались мелочными
и недостойными.
- Проснулась, наконец-то! – такими словами и радостной
улыбкой встретила меня женщина лет сорока пяти, которую я нашла на большой и
тоже современной кухне. – Ну как ты, милая? Ничего не болит? Температуры нет? –
прикоснулась она к моему лбу, усадив предварительно за стол. – Вроде нет.
Голодная, поди?