Капитан сложился пополам и замер на
земле в позе эмбриона. Краем глаза замечаю движение сбоку и ухожу в
сторону. Выпад трёхлинейки со штыком проходит мимо. Рукой чуть
подправляю траекторию нападавшего и он кубарем летит в одну сторону, а
винтовка в другую. Следующих двоих, не успевших среагировать, вырубаю
двумя ударами, когда меня настигает окрик Николая.
- Михаил, прекрати!
Я
чуть замешкался, обернувшись на него и тут мне в лицо прилетел приклад
винтовки от четвёртого бойца. Яркая вспышка в мозгу и темнота.
Сознание
на этот раз включилось сразу, словно кто-то щёлкнул тумблером "вкл".
Ещё не открыв глаза я услышал смутно знакомые голоса.
- Как думаешь, он оклемается?- спросил молодой голос.
-
Да кто ж его знает. Танька говорила, что у него сотрясение мозга было, а
тут ещё прилетело. Семь дней уже в беспамятстве и сколько так пролежит
непонятно. Одно хорошо, на допросы его не таскают.
- Это да, повезло. Эта сволочь Зимин ему не простит. До сих пор, гад, боком ходит. Здорово ему Мишка припечатал.
- Здорово то здорово, но что дальше будет?
-
А хрен его знает, дядя Федя. Зимин может под любую статью подвести, а
уж под контрреволюционную так запросто. Эх, жаль я не успел рапорт
отправить. Там про все его делишки всё подробно описано,- молодой голос
вздохнул,- Как там Танька? Волнуюсь я за неё.
- Не ты один
волнуешься,- было слышно как старый вздохнул,- но думается мне, что её
не арестовали. Иначе эта сволочь уже этим на нас давил бы.
В мозгу
у меня что-то щёлкнуло от имени Татьяны и я вспомнил кто я и где я,
вернее, в когда я. И голоса обрели свои имена. Во рту запершило и я
захрипел сухим горлом.
- Ты погляди, очнулся,- с некоторым
удивлением, но и с облегчением воскликнул Фёдор Тимофеевич,- Погодь-ка,
парень, я тебе попить дам.
Моих губ коснулся край металлической
кружки и я жадно глотнул живительную влагу. Ощущение наждачной бумаги в
горле прошло и разгорающийся внутри пожар удалось унять.
- Давно мы здесь?- спросил я, утолив жажду.
-
Да, почитай, неделю уж,- Фёдор Тимофеевич помог мне сесть,- нас то с
Колькой каждый день на допросы тягают, всё бумаги подписать заставляют.
Да только хрен вот им. Я басмачей не боялся, а эту сволоту и тем более
не испугаюсь. А теперь и за тебя возьмутся. Так что даже и не знаешь,
радоваться тому, что ты очнулся, или горевать. Эта сволота Зимин тебе
житья не даст, замордует. Ты его так приложил, что он чуть калекой не
стал. И где только так драться научился.