В
узелке оказался большой пирог с рыбой и круг жареной колбасы. Ничего
вкуснее в своей жизни я не ел. После сытного обеда я почувствовал прилив
сил. Молодой организм восстанавливался быстро.
Моё истинное
состояние удалось продержать в тайне ещё пять дней. Все эти дни Фёдора и
Николая выводили на допросы и пару раз даже ночью. После них они
возвращались в камеру с кровопотёками на лице, чуть держась на ногах.
Особенно тяжело было Фёдору, который без своего костыля и так
передвигался с трудом. И вот, по прошествии пяти дней с того момента,
как я пришёл в сознание, настала и моя очередь. Кто и когда нас сдал, мы
так и не узнали. Просто утром за мной пришли аж трое надзирателей,
приказали завести руки за спину и повели наверх в один из кабинетов.
За столом, по барски откинувшись на спинку стула, сидел сам Зимин.
- Что, падаль, допрыгался?- он аж потёр ладони, от предвкушения мести,- теперь пожалеешь, что на свет появился.
Прилетевший
откуда-то сбоку удар в корпус я едва не пропустил, в последний момент
чуть уклонившись. Но всё равно припечатали мне не слабо и я сложился
пополам, рухнув на колени. Через мгновение перед глазами появились носки
до зеркального блеска начищенных сапог. Зимин наклонился и за волосы
повернул мою голову лицом к себе.
- Ты, сука, сапоги мои
вылизывать будешь, умоляя о пощаде. Ты у меня подпишешь всё, что я тебе
велю. Ты, гнида, сознаешься, что являешься агентом японской разведки и
готовишь со своими подельничками покушение на товарища Сталина,- он
резким движением оттолкнул меня,- Сейчас тебя обработают как следует, а
потом ты будешь как шёлковый.
Торжество просто переполняло его. Я чуть слышно, дыхалку всё-таки сбили, просипел в ответ.
- Что ты сказал?- Зимин вновь наклонился надо мной, всё ещё стоящим на коленях,- Уже готов сотрудничать?
-
А вот хрен тебя, сволочь!- я резким движением боднул головой его прямо в
лицо и с удовлетворением услышал треск ломающегося носа. Зимин отпрянул
и заверещал как свинья на убое, ладонями схватившись за своё лицо.
Сквозь пальцы обильно брызнула кровь. Всё произошло настолько быстро,
что трое его подручных не успели среагировать. Я, тем временем,
перекатился вбок и встретил первого пришедшего в себя конвоира прямым в
челюсть. Странно, но руки мне не связали. Конвоир опрокинулся на спину, а
на меня бросились двое его коллег. Хотя со времён моей службы в армии
прошло уже три десятка лет, вбитые тогда навыки по рукопашному бою
вспомнились сами собой. Одного резко бью ногой в пах, а другого
перехватываю за руку и бросаю через себя. Краем глаза вижу, как Зимин
лапает кобуру, пытаясь достать оружие. А вот этого мне точно не надо.
Подскакиваю к НКВДешнику и что есть силы бью его в поддых и тут же,
подпрыгнув, ногой снизу в челюсть. Всё, этот готов. На шум в кабинет
ворвались ещё двое конвоиров. Вот тут мне пришлось тяжко. Впятером они
начали буквально месить меня в углу. Я сколько мог отбивался от них,
благо какая-то накатившая весёлая злость позволила держаться на ногах,
но силы в любом случае были не равны. Насколько можно закрылся руками,
принимая удары со всех сторон. В конце концов удар по голове погасил моё
сознание. Последней мыслью было, что я в этом времени только и делаю,
что получаю по голове да нахожусь в беспамятстве.