- Да брось ты. Обычный я. Давай лучше ещё парочку рядков выкопаем и баней займёмся. А то Фёдор вернётся, а мы ничего не сделали.
Фёдор
вернулся ближе к вечеру, когда уже во всю смеркалось, с какой-то
весёлой злостью. С подводы, на которой он приехал, к воротам полетели
пара объёмных тюков и свёрнутый матрас.
- Ты чего это разбушевался?- я как раз вышел из бани, которую пропаривал перед помывкой.
-
А всё, уволили меня. Как только нас арестовали, так завхоз, вражина,
своего родственника пристроил на моё место. Не ждал, что я вернусь.
Думал всё, в Сибирь меня упекут. Да вот хрен вот ему,- Фёдор, похоже,
слегка принял на грудь,- Хотел было рожу ему раскатать в блин да
потребовать своё место назад, да больно родственника его жалко.
Нормальный, вроде, мужик, семейный. Плюнул я на них, да расчёт взял. Так
что принимайте постояльца. Пару-тройку дней отдохну, по дому дела
кое-какие переделаю и пойду в артель к Филиппычу устраиваться. Давно он
меня уже к себе зовёт.
- Да какой же ты постоялец, дядя Фёдя,-
Татьяна выскочила на шум из дома,- твой же дом, так что живи на
здоровье. Я сейчас тебе в комнате постелю, а завтра сам выберешь где
тебе удобнее.
Баня удалась на славу. Фёдор, совместно с пришедшим
со службы Николаем, в четыре руки исхлестали меня вениками так, что ноги
не держали. Зато после, когда сидели, остывая, в предбаннике и пили
ядрёный квас, почувствовал себя заново родившемся. Как говорил ( или
только ещё скажет?) товарищ Сталин, жить стало лучше, жить стало
веселее, товарищи.
Со службы Николай принёс обещанные чертёжные
инструменты, логарифмическую линейку, пользоваться которой в своё время
нас, оболтусов-студентов, научил старый преподаватель сопромата в
университете, и десяток листов белой бумаги примерно нулевого формата.
Качество бумаги, конечно, не очень, но на безрыбье сойдёт и такая. На
следующий день я с утра попытался, было, помочь докопать картошку, но
был изгнан с огорода со словами, что и так почти всю накануне выкопали, а
мне надо заниматься серьёзными делами, а не в земле ковыряться. Тем я и
занялся. И тут меня ждало первое и достаточно приятное открытие.
Оказывается я прекрасно помнил все расчёты, что мы делали, когда строили
вертолёты в моём будущем, все чертежи были будто бы перед глазами и вся
документация времён работы в Кумертау на вертолётном заводе тоже будто
вчера прочитана. Нет, память не стала абсолютной, как у большинства
попаданцев из книг, она стала ярче, что ли. Стоило слегка поднапрячь
извилины и в голове всплывало, казалось бы, давно забытое. И вот на лист
ватмана ( буду так называть) легла первая линия, а на отдельном листе
появились первые строчки расчётов.