- Умный потому что,- с улыбкой парировал я Чкалова,- и в школе хорошо учился.
(*
Громов Михаил Михайлович - советский лётчик и военачальник,
генерал-полковник авиации, профессор, Герой Советского Союза (1934).
Заслуженный лётчик СССР (1925). Совершил сверхдальний беспосадочный
перелёт Москва – Северный полюс – Сан-Джасинто (Калифорния, США),
установив три мировых авиационных рекорда дальности полёта. Скончался 22
января 1985 года. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. )
(**
Супрун Степан Павлович - советский лётчик-испытатель, военный
лётчик-истребитель. Близкий друг Валерия Чкалова. Проводил испытания
самолётов И-16, И-180, Як-1, И-21, ЛаГГ-1, ЛаГГ-3, Supermarine Spitfire,
2PA-L. Первый дважды Герой Советского Союза в Великой Отечественной
войне (второй раз — посмертно). Погиб 4 июля 1941 года. Существуют
несколько версий относительно гибели подполковника Супруна. Похоронен
местными жителями близ деревни Монастыри. В 1960ом году состоялся
перенос праха на Новодевичье кладбище Москвы.)
Подскочивший
официант вручил мне меню. Нет, даже не так, не меню, а МЕНЮ. Это была
толстая папка тёмно-вишнёвого цвета, в которой было, на вид, десятка два
страниц, на которых перечислялись блюда и напитки. Я даже на миг
растерялся. Я в будущем в ресторанах был не частым гостем, тем более в
нашем провинциальном Белорецке и ходить то особо некуда было. Разве что в
командировках, да и то как правило обходился либо столовой предприятия,
куда приезжал, либо каким-нибуть кафе. Закрыв меню, я попросил
официанта принести что-нибуть мясное, салат из свежих овощей и бутылочку
коньяка, а чуть попозже кофе и что-нибуть на десерт.
Посидели с
мужиками славно. И дело не в спиртном; что там какие-то две бутылки
коньяка на троих. Просто сама атмосфера чисто мужских посиделок помогла
немного расслабиться. При этом Чкалов с нами коньяк не пил. Подливал
себе какой-то морс и им чокался с нами. На мой немой вопрос Валера пожал
плечами и как-то виновато произнёс.
- Баба Фрося не велела год пить спиртного. А мне, если честно, и не хочется.
Ай
да баба Фрося! Чкалова закодировала. А за столом, тем временем, шёл
разговор о перспективах развития авиации, о новых советских и зарубежных
самолётах. И если вначале чувствовалась некоторая настороженность со
стороны Громова и Супруна, то постепенно общение стало более лёгким.
Чкалов пожаловался, что врачи никак не хотят допускать его до полётов и
не верят в то, что он абсолютно здоров.