— Не-не! — отстраняюсь как можно дальше, немного удивив своим поведением парня. — Я в порядке, просто... жарко. А что произошло... Вэйл? — закусив губу, тихо бормочу, опустив взгляд.
Он же не понял? Не догадался?
— Ну, ты спалил часть лечебницы и потерял сознание из-за слабости, — пожимает плечами шатен. Спасибо, утешил. — Целитель говорит, что это из-за того случая. У тебя странный энергетический канал... Весь в разрывах, и открылся дополнительный. Но, вообще, просто чудо, что ты выжил... Твои раны...
Неужели это не сон?! Хорошо, что никто не понял, что их Валир как раз-таки уже мертв... Вопрос в том, как долго продлится это, с позволения сказать, людское (или кто они тут такие, эти странные особи) невежество? Но... Что потом?
— Я... да... А что со мной было... там? — смущенно бормочу, натягивая на себя одеяло повыше.
— Ты не помнишь? — хмурится Вэйл, а я лишь отрицательно мотаю головой, поджав губы и чувствуя, как мурашки бегут по спине. — Когда мы нашли пещеру, едва отыскали тебя, и ты почти не дышал. Чуть подоспели. Но пленных не удалось захватить. Никто не видел, что происходило до этого. Надеялись, что ты расскажешь. Ректор обещал скоро прийти... Так что, разговора с ним тебе не избежать. Поговаривают, что он сам приложил руку к твоему исцелению. И, кажется, кто-то из твоих родственников должен приехать. Я даже не знал, что ты живешь в такой глуши! — протараторил Вэйл, а я пришла в ужас от его слов и думала, куда можно спрятаться, ведь тогда наверняка сразу раскроют подмену, и мне не жить! Я со своими-то родственниками разговаривала только в момент липового подписания документов, а тут еще и чужие?! Что же делать? Прикинуться, что ничего не помню из-за травмы? Сбежать? Так. Успокойся, Лера, все будет хорошо.
Вдох-выдох.
— Вэйл, а кроме меня... больше никого не нашли? — с надеждой спрашиваю у него, стараясь не выдавать волнение и ужас, накатывающий на меня.
Интересно, а кем он приходится Валиру, что постоянно рядом ошивается?
— Нет, из живых был только ты. Что-то вспомнил?
Мгновение сомневаюсь, а потом, тяжело вздохнув, все же, решаюсь:
— Дело в том, что я... ничего не помню. Вообще.
Боже, что я несу?!
Брюнет хмурится и поджимает губы.