Операционный день? Или срочные операции? Одну из каталок вывозили из реанимации, и Максим мельком увидел там действительно сидевшую Анюту, которая беседовала с отцом. Точнее, что-то оживленно рассказывал офицер, а девушка улыбалась.
В кабинете профессора юноша пробыл довольно долго. Василия Ивановича мучил окончательный диагноз. Он боялся ошибиться. И это на тридцатом году работы! А что прикажете делать? Выставляешь диагноз: «Безнадежна», а больная резко выздоравливает. Поправляешься, пишешь – полная обездвиженность, а больная тебе кукиши показывает. Ну, в переносном смысле слова. Уже надо из реанимации переводить, чтобы другие тяжелые ее не шокировали. У другого молодого человека на фоне травмы диагностируется опухоль мозга. Пора уже в онкологию переводить, а тут нате вам – не только опухоль рассосалась, но и врожденное косоглазие куда-то исчезло. Ладно бы только по томографии. Так ведь сам оперировал, сам! И все видел! И плакал от бессилия… А этого мальчика и не оперировал даже. Но тоже – столько времени без сознания. Думалось, вот-вот начнется… А он – пожалуйста. Сидит и довольно толково на все отвечает. И в себя пришел в один день с этими двумя. Или нет… До операции Пушкаревой. Значит, он первая ласточка в этих чудесах. Ему первому и двигаться. Значит – тяжелый шок? С сотрясением? Видимо, да.
– Вот что, Максимилиан, пора домой.
– Да? – искренне обрадовался пациент.
– Ну-ну, не сегодня. До конца следующей недели не отпущу. Пройдешь еще укрепляющие ванны, электрофорез, массаж. А там – и домой. Если, конечно, все будет хорошо.
– Будет, обязательно будет, Василий Иванович!
– Такой оптимизм – вещь хорошая. Ладно, иди. Родителю я сам позвоню.
– Ну что? – поинтересовался ожидающий его у двери Хома.
– Выпишут. Через недельку, – сообщил Макс, когда они по витой лестнице спускались во двор. – Странная лестница какая-то. Винтовая, как в замках.
– А это и был когда-то замок.
– Врешь!
– Еще чего. А ты не знал? Конечно, разве вас это интересует? – зло ответил Хома.
– Почему, меня очень интересует. Я люблю историю.
– Ты, наверное, да. – Мальчишка долгим взглядом впился в лицо своего нового знакомого, но тот, занятый переставлением ног по лестнице, не обратил на это внимания.
– Да ты еще слабый, – понял вдруг Хома, увидев, что Максим остановился, вцепившись в перила.