Возвращавшийся с осмотра Хома подхватил стоящего в коридоре Максима и затащил в палату.
– Что с тобой? Опять? Где? – задавал он вопросы, тормоша соседа. – Ты это… Не отрубайся. Чего тебе?
– Солнца. Во двор…
– Я помогу. Ты только не отрубайся, – повторил Хома, поднимая Макса с кровати.
Последние два пролета лестницы он практически нес Максима на руках.
– Ну вот, – тяжело дыша, сказал Хома и усадил на скамейку паренька.
– Спасибо, – прошептал Макс, подаваясь вперед и вверх, к лучам солнца.
– Спасибо, – язвительно проворчал Хома. – Нашел время! Скоро батька приедет. А ты что вытворяешь?
– Пока приедет, я оклемаюсь. Мне главное – солнышко. И – покой, – ответил Макс, не вдаваясь в подробности.
– Ладно, отдыхай, я отойду, – обиженно ответил подросток и резко рванул внутрь здания.
Макс не отреагировал. Он был измучен и опустошен.
«И как они делают это с толпами? – подумал он о великих целителях. – Может, какое обезболивающее принимают?»
Он вдруг улыбнулся этой мысли, а затем оцепенел, впитывая в себя солнечные лучи. «Вот что чувствует аккумулятор при подзарядке».
Хома в это время сидел в палате, ожидая развития событий. Но было тихо. Не выдержав, он пошел в соседнюю палату. Таинственный сосед выходил отсюда, выходил никакой, как тогда, когда лечил его. Значит, вот-вот начнется. Он еще брезгливо смотрел на этих «живых трупов», когда один из них зашевелился, попробовал приподняться, затем гнусным голосом заныл: «Сестра, утку!» После повторения этого призыва в палату вбежала медсестра – та самая красавица, с которой о чем-то шептался его сосед. Она машинально подложила под больного заказанную посудину, затем всплеснула руками и выскочила вон.
«Звать профессора», – понял Хома.
– Где я? – спросил вдруг второй больной.
«Ну, началось», – понял Хома и, ответив вопрошающему, что тот на поле чудес, решил ретироваться. В коридоре он столкнулся с офицером и его дочкой. И хотя подросток, как и все местные, недолюбливал «белую кость», мужик был такой счастливый, а идущая под руку девчонка так радовалась, что юноша широко улыбнулся им в ответ и кинулся во двор.
– Там началось, – сказал он и осекся.
Недавно расслабленный, обессиленный Макс теперь излучал здоровье и угощал невесть откуда взятыми червями чету скворцов. При появлении незнакомца птицы вспорхнули с руки кормильца и, устроившись на самой нижней ветке ближайшего каштана, стали ожидать продолжения трапезы.