Да кто же, кроме Васи Ковалева, имеет право делать такие ответственные заявления?
А где он, Вася Ковалев? Добродушный и простоватый, он здесь же, у проволочной ограды отсека-загона нашего сан сиприеновского лагеря. Вот, рядом, у проволочных ворот отсека. Чуть-чуть в сторонке, где все встречаются. Жандармы – гард мобили – чернокожие сенегальцы могут нас и отогнать, а могут и не обратить внимания.
Мы еще не забыты. Мы еще не одни. Ко всем нам, к полякам, чехам, латышам, эстонцам, литовцам, итальянцам, немцам – ко всем другим, кто здесь и кто в Аржелес сюр мэр, уже тянутся ниточки сострадания, солидарности, помощи. Приезжают со всех сторон от еще существующих легальных, демократических антифашистских организаций, от комитетов содействия. Приезжают посмотреть на героев, поддать духа-бодрости, проинструктировать, передать свежие газеты и журналы. Пишут письма. Присылают первые посылки. Ниточки дружбы и сострадания тянутся со всех стран. Из Франции, Англии, Америки.
И вот он, простак, улыба Вася. Гладенький, упитанный, мирный, не воевавший парижский Вася. Вот она, давно забытая мирная жизнь!
И мы рассматриваем это потустороннее явление давно забытого штатского мира. Какой чудесный галстучек, рубашечка!
И он рассматривает, немного смущенный и обрадованный встрече, наши повыцветшие, поникшие капитанские, лейтенантские офицерские фуражки (носить нам больше нечего) и наши защитные френчи и рубахи, не первой, надо сказать, свежести.
Он заглядывает в наши запавшие, горящие смутной тревогой и надеждой глаза. И хмурится, видя наши выпирающие обветренные скулы. Крепко жмет протянутые сквозь проволоку худые темные руки: Борису Журавлеву, Георгию Шибанову, Ивану Трояну, Пете Рыбалкину – всем нам, небольшой кучкой вышедшим ему навстречу.
Сказал он нам тогда у проволоки немного:
– Заполняйте анкеты – раз, пишите автобиографии – два. Фотографируйтесь. Только все быстро и без шума. Не перепачкайте анкеты, бумагу. Держи, Борис. Раздашь только своим, проверенным. Характеристики на каждого, слышишь, Борис. Действуйте. Еду в Аржелес сюр мэр. Скоро вернусь или пришлю кого-нибудь. Держитесь, не падайте духом.