Папа смотрит на меня, изо всех сил сдвинув брови, как будто он сердится. Но я-то вижу, что внутри у него все от хохота просто клокочет.
– Извините, – говорю я. – Мне пора делать уроки. – И ухожу в свою комнату.
– У вашей дочери отвратительные манеры, – доносится из кухни. – Моя Вероника ходит по струночке, как шелковая. Людочка, я могу у вас вздремнуть?
– Конечно, Евгений Олегович.
– Постелите мне тогда в детской.
Мы редко приходим с мамой в «Свитер». Не потому, что ей там не нравится, наоборот. Она там просто расцветает, распускается, как бутон тюльпана. Особенно когда одна знакомая бариста при виде нас с улыбкой включает Синатру. Мама от него кайфует – странное выражение, но она сама так говорит.
– Мм, я кайфую от старины Фрэнка! Возьми нам по кусочку вон того вишневого пирога!
В этом вся мама моя. Неисправимый жизнелюб она и любитель «понежиться». Это тоже ее фирменное выражение.
Особенно ей нравится нежиться в «Свитере», но есть одно но. Это моя территория, моя и моих друзей. Поэтому я привожу сюда маму в самых редких случаях, когда ей уж совсем невтерпеж.
Вишневый пирог куплен, латте – для мамы, капучино – для меня. Садимся за столик у окна. Трогаю рукой кирпичную кладку – она шершавая, теплая – солнце ее нагреть успело. «Свитер» утопает в нем, в солнце; огромные окна от пола до потолка – чувствую себя рыбой. Мне так хорошо в этом солнечном, согретом лучами аквариуме! Главное, душевно. Далеко не везде себя чувствуешь так – места ведь все разные. Но в «Свитере»… Одним словом, атмосфера. Она живая, я чувствую ее кожей, впитываю ее, пью кофе маленькими глотками, слушаю приглушенную болтовню посетителей, рассматриваю их лица. Высокий старик в одиночестве читает газету, хмурится. У него красивый лоб, говорят, такой был у древнего философа Сократа. А рядом на диване – две женщины с грудничками. На столике у них большая бутылка молока, забавно. Интересно, им зачем? И еще та девочка, я ее сразу заметила, как только вошла. Ей лет десять, а пришла одна. Сидит, сосредоточенно жует чизкейк, в ушах – наушники. Вот бы услышать, что у нее внутри играет!
– Наблюдаешь? – спрашивает мама.
Я киваю.
– Наблюдай. Впитывай момент. Смакуй. Наслаждайся. Для этого мы и живем. – Она улыбается. Отправляет в рот вишенку и щурится от блаженства. – Не спеши.