– Где-то рядом. – Блондин в кожанке вышел на тротуар и огляделся. – Далеко он такой не уйдёт. Вопрос в том, куда он направится. Москву он знает, сволочь. Его часто сюда на разборки посылали. Некоторые себе даже могилы рыли за Кольцевой – Фонарь заставлял. Скелетов у него в шкафу достаточно для того, чтобы не считаться невинной жертвой. – Блондин, не выключая фонарика, нагнулся над тротуаром. – Сейчас мы его, как миленького, вычислим. Он здорово наследил.
– Я доложу! – Антон, тяжело вздохнув, перешёл Дружинниковскую. Полноватый мужчина ждал его, рассматривая итальянские аксессуары на мерцающих витринах.
– Ушёл? – спросил он, словно уже зная ответ.
– Так точно, шеф. Это – моё упущение, и я готов ответить, – покорно склонил голову Антон.
– Пока ты мне нужен, чтобы его найти. – Мужчина похлопал стрелка на сей раз по щеке. – Он истекает кровью, и может упасть без сознания где-нибудь поблизости. Может спрятаться в подъезде. «Скорую» ему вызывать тоже не с руки, а соваться в ментовку – тем более…
– Он по Конюшковской к метро смылся! – Чуть запыхавшийся блондин подошёл к автомобилю. – Разрешите начать поиски, пока след не остыл.
– Саша, идите следом, но держитесь на почтительном расстоянии. В перестрелку с ним не вступайте. Этот раненый зверюга положит вас всех. Ему уже терять нечего, он покажет всё, на что способен. Ваша задача сейчас – вычислить направление и двинуться по следу. Пусть кто-нибудь один сгоняет пока за собакой, а другой – за шмотками Фонаря. Торопиться не стоит, но и тянуть особенно нечего. – Полный господин нервно переступал своими лакированными туфлями.
На Конюшковской вдруг грохнул один выстрел, потом – другой. Казалось, что голубоватый свет, льющийся откуда-то из листвы мигнул, а потом стал ярче. Когда громыхнуло в третий раз, и кто-то из троих, бросившихся в погоню, коротко, предсмертно, вскрикнул, полный мужчина изменился в лице.
Он достал зубочистку, поковырял ею во рту и приказал:
– За ним, быстро! Он совсем близко. Я и не думал, что Фонарь – такой сохатый, и себя обнаружит…
– Он не сохатый. – Вернувшийся с Конюшковской Александр, тяжело дыша, сжимал кулаки. – Какой же он сохатый, шеф, коли одного из наших уже обнулил?
Неслышно и стремительно, отталкиваясь от асфальта ногами, обутыми в специальные омоновские кроссовки, Антон и Александр кинулись через троллейбусное кольцо к метро. И снова темнота полыхнула огоньками – раз, два, три. Но на этот раз пули почему-то ложились мимо цели…