– Я на своем месте, кобылища!
Лица закутанных в простыни куртизанок красны, кулаки сжаты. Если бы не строгость хозяйки борделя, они давно бы вцепились друг другу в волосы. Но, к счастью, за подобное серьезно наказывают вплоть до выдворения из «Сада Фло».
– Растетеха!
– Хабалка надутая!
– Успокоились обе, дурынды стоеросовые! Пока Садовница не пришла! – кошкой шипит третья куртизанка.
– Девчонки, хватит визжать! – кричит позади нее миниатюрная шатенка с волосами до колен. – Заткнитесь!
– Пусть губошлепка занимает очередь!
– Повторяю для глухих! Я тут стояла до тебя, тупая ты лахудра!
Растерявшись, я беспомощно наблюдаю за перепалкой девиц, которые старше меня самое малое года на два и по жизни опытней раз в десять. Я не знаю, что делать, как их успокоить, навести порядок, пока и вправду не пришла госпожа Фло. Старого целителя девушки уважают и боятся, ведь от его вердикта зависит, останутся они тут или их попросят уйти. Стоит ему сказать: «Цыц, шлюшки!» – и наступает тишина.
А я… Им известно, я – временное здесь явление. Та, кто заклинаниями уберет веснушки на теле, придаст волосам блеск, а коже бархатистость. Со мной можно не считаться.
Хотя…
– Рты захлопнули, шлюшки! – Чувствую, как мой язык горит после гадкого ругательства. Впрочем, щеки под маской тоже.
Какофония из визга и кошачьего фырканья стихает. Голубые, зеленые, синие, карие, серые глаза широко распахнуты, ненакрашенные губы округлены.
– Кто не хочет остаться лысой и вылететь на улицу, заткнулись, ясно?
– Ты не посмеешь, деточка, – произносит тоненьким голоском Виола, сидящая в дальнем конце купальни. Маленького роста, хрупкая девушка выглядит как несовершеннолетняя, тогда как на самом деле ей скоро исполнится тридцать. – Фло не простит порчу нашей внешности.
– Скажу, что перепутала крема, – нагло улыбаюсь я, а у самой внутри все холодеет от страха не выдержать заявленный тон игры. Отступлюсь, не проявлю твердость – и стану для этих девиц говорящим дополнением к баночкам с зельями. – Я-то свой проступок отработаю, а ты? Спроси у Пионы, нужны ли Садовнице уродцы?
Грубо и некрасиво. Я знаю, но иначе нельзя.
Тишина в купальне удручающая. Куртизанки глядят на меня потрясенно. Еще бы! Вежливая целительница неожиданно нагрубила. Святые покровители, как мне стыдно…
– Иди, Пиона, ты вроде как-никак приболела, – внезапно произносит брюнетка.