– Да и действительно, чего это я? – засуетилась ведьма.– Проходите.
Спустя два часа искупавшаяся и довольная Даша сидела перед столом, на который хлебосольная ведьма выложила похоже все, что у нее было съестного. И этот наглый кентавр, в две морды лопал все подряд.
– Так, это моё! – с трудом я вырвала у Кудри пирожок с клубникой. – Ты и так вон налопался, аж пузо торчит. Вот я все Ирии расскажу как ты тут себе брюхо набивал, а меня бедную голодную и несчастную оставил без куска хлеба.
– Да ты чего Даш. – Кентавр аж подавился – Да я ж ничего так просто перекусил, пока тебя не было.
– Перекусил значит? А обжорство в вашем мире называется перекусил? Да ты ходить не сможешь, не то что скакать.
Пока пристыженный кентавр ее слушал, Даша целенаправленно подтягивал к себе все вкусности. А когда он опомнился все уже было у нее в руках.
– Эх ты, жадина! – чуть не обиделся Кудря.
– Да, ладно. На вот этот вареник с капустой и будь счастлив и помни мою доброту.
Кудря с каким то неописуемым выражением посмотрел на нее и вышел во двор, где разлегся под навесом и отвернулся к лесу.
– Ну и ладно. Сам виноват проглот четырехногий..
И тут я решила осмотреть дом ведьмы. Все-таки жутковато звучит «Дом ведьмы». А на самом деле. Очень приличная квартирка я бы сказала и даже с водопроводом. Там у нее в закутке, практически копия ванны стояла. Ну ладно, ну подумаешь бочка, зато горячая вода льется из правого колечка, а холодная из левого. Вот это я понимаю комфорт! Надо не забыть, расспросить Аселию, как она это сделала. Весь дом состоял практически из одной комнаты, очень кстати чистой. Да у меня то дома не всегда так было, вечно некогда и все такое. Тут вспомнив о своей жизни, я вдруг загрустила и расплакалась. Сама не понимаю о чем и из-за, я тогда плакала, но вошедшая Аселия, неслышно подошла ко мне, села рядом и обняла. Неожиданно я разрыдалась еще больше и стала сбивчиво рассказывать ей все о том, что произошло со мной. Не знаю поняла ли она хоть, что-нибудь в этом рассказе, который прерывался проклятиями на голову этого чертова колдуна-некроманта, и всех кого только моя многострадальная головушка могла в этот момент вспомнить.
Через некоторое время. когда я совсем успокоилась. Аселия подала мне платок, чтобы я утерлась и стала тоже рассказывать о своей жизни. Никогда не забуду этот рассказ, который врезался мне в память с точностью магнитофонной записи.