Миша Колинс подвергся нападению в этот же день, что и Джэфф. Только это случилось пятью часами ранее. Он запомнит этот день навсегда, потому что после увиденного и пережитого за пару часов, он поклянется, что больше никогда не возьмёт ни капли алкоголя в рот…
«Колинс, стреляй!»
Голоса в голове кричали Мише. Он ворочался в постели в холодном поту. Он видел всё. Видел Ирак. Сестер. Убитую девушку, которую ограбил. Мухи жужжали о его панихиде, а сама она кричала:
«Ты врешь! Ты спустишь их на водку!»
У Миши потекла слеза. Он увидел рядового Симса, своих сестер, девушку. Они смотрели на него с презрением. Он перед ними был виноват. Он знал это. Душу разрывало на части. Они смотрели на него, а над ними витало чёрное облако мух, которые кричали:
«Ты умрешь, Колинс!»
Они кричали это всё громче и громче. А все те, которые стояли над мухами, зловеще смеялись. Смеялись, глядя ему в глаза.
«Ты скоро будешь с нами, братик», – сказали сестры Миши и захихикали, держась за руки.
Одна сестренка стояла перекошенная, а вторая со сплюснутой головой. Рядом стоял Симс. Пузо его было пробито, и оттуда висели кишки, напоминающее связку серых сосисок. Он ухмылялся.
«Ты был моим другом, Колинс, – сказал он. – Ты бросил меня там. И теперь ты скоро окажешься с нами».
Он засмеялся. Холодный пот и слёзы заливали его. Наконец вступила девушка. Она так же была с обвисшей челюстью и с такой же кожей.
«Ну что, Колинс, как живётся на мои деньги?»
«Ты умрёшь, Колинс!» – кричали мухи всё громче и громче.
Люди, а точнее призраки прошлого Миши, смеялись всё громче. Миша больше не мог терпеть. Он резко поднялся с кровати. Шапка сползла на глаза, и он поправил её. Одевшись в свой обычный наряд, Миша мигом покинул свою квартиру.
Миша шел вдоль ночных улиц Бостона. Одежда прилипла к нему. Он тяжело дышал. В кармане был её бумажник. Он не хотел его даже касаться. Разум Миши понимал одно, что лишь одна вещь на свете сейчас способна его усыпить. Он снова шел туда. Где он был уже миллион раз. Было тихо и пусто. Становилось даже слегка подозрительно. Но для Миши лишь одна вещь сейчас имела значение. Она стояла в западной части магазина, на верхней полке. Миша мог пройтись там, с закрытыми глазами и взять то, что ему нужно.
Миша пересек дорогу на красный, ибо на дороге не было ни живой души. Было прохладно, и кое-где стал моросить мелкий дождик. Миша поправил шапку и уставился на алкомаркет, как на монумент. Миша не заметил того, что почти весь Чарльзтаун поник во тьму. Света не было нигде. Каждое окно было темным. И лишь этот магазин, стоящий по-над дорогой, высвечивал разными цветами. Он был как маяк в море, полного тумана. Миша сглотнул слюну, предвкушая запах и вкус алкоголя. Ещё немного, подумал он и подошел немного ближе к магазину. Миша направился к входу, как вдруг что-то или кто-то замычал. Миша, ни грамма не испугавшись, молча повернулся. В трёх метрах от него лежал, как ему казалось, мужчина. Миша не видел, ни его лица, ни его вообще. Он был словно тень. Он лежал и мычал, затем хакал и хрюкал. Миша улыбнулся. Увидев его, «мужчина» протянул ему руку (если бы было светло, или свет магазина хотя бы освещал их, Миша бы увидел, что у парня нет челюсти, и ноги его держаться только на оголенных суставах). «Мужчина» тянулся к Мише и пытался шипеть.