«Ты закончил, Эрни?» – cпросил кто-то.
Голос был настолько близок к уху Тима, что тот понял: говорил тот, кто его держит. Кто-то рядом, запыханный, возмутился:
«Какого хрена ты называешь мое имя?! Он может запомнить!»
На что державший Тима ответил смехом, похлопывая Тима по спине:
«Я его здорово накачал. Он, наверное, и себя уже забыл».
Оба рассмеялись смехом орангутангов.
«А что делать с его игрушкой?» – cпросил голос Эрни.
Тим словил себя на мысли, что где то слышал его имя раньше.
«Высунь запись, и кинем вместе с ним, – cкомандовал держатель. – Он же у нас журналист».
Послышался смех. Некий Эрни добавил:
«C камерой родился, с камерой и сдохнет!»
Опять смех орангутангов. Затем держатель Тима сделал два шага вперед. Он приподнял Тима с плеча и, как показалось Тиму, плюнул ему в лицо.
«Не хрен лезть, куда не просят!» – прорычал держатель и швырнул Тима в темную бездну.
Тим ощутил чувство полета и боли. Он шмякнулся о влажную почву и тихонько заскулил от боли и головокружения. Он вновь стал уплывать, и последнее, что он увидел, это два силуэта на верху, и один из низ бросает вниз какую то вещь. Веки Тима опустились сами, и его поглотил глубокий сон.
Когда Тим открыл глаза, он увидел сплошную тьму. Сонный разум Тима плохо соображал, и Тим подумал, что не открыл глаза. Убедившись в обратном, Тим стал судорожно оглядываться. Одна лишь тьма. Тьма, которая поглощала, завораживала, кружила голову. Он не мог даже увидеть собственные руки. Тим был бодр, будто проспал пару дней. Он вспомнил все, но не сразу. После пары минут размышления, Тим поднялся. Его слегка качнуло, но он удержался. Тьма давила ему на мозги и его хватала жуть. Паника волной окатила его. Но темнота была не единственным признаком паники Тима. Он слышал что-то ещё. Какие то звуки. Они были настолько странные,, что Тим даже не мог объяснить их. Какое-то тихое аханье, или шаканье. И движение. Тим точно чувствовал вокруг себя движение. Его затрясло. Единственное, что пришло ему в голову, это найти стену и опереться о нее. Тим сглотнул и стал идти боком, как краб. Шел он очень аккуратно и боязливо. Тиму казалось, что идет он уже целую вечность. Тьма заставляла его думать о том, что он просто идет в бесконечном пространстве. Он шел и слышал эти звуки, это движение. Сейчас он больше всего на свете боялся, чтобы что то, не схватило его из этой тьмы и не унесло туда же. Тим продолжал идти. Он не знал молитв и почти не верил в Бога, но сейчас он просто произносил имя Господа. Тим считал, что и это сойдет за молитву. Новая волна страха окатила его. Мурашки побежали по телу. Этот звук, шуршание. Что-то двигалось вокруг. Он это знал. Чавкая туфлями по влажной почве, Тим проговаривал неоднократное «Господи». Тиму казалось, что он идет уже вечность, хотя он прошел всего то полтора метра.