Ворожба. Избранные стихи - страница 2

Шрифт
Интервал
К пламенным глазам:
– Знал, что здесь поговорим мы,
Душу отведём
В этот час неповторимый
Этим чудным днём».
И в глазах больших увижу
Свет через порог,
На пути к тебе предвижу
Этот свет, мой бог!
«Так впадает в море света
У небесных врат
Одиночество поэта», —
Скажет старший брат.
Я уеду из Тамани
Сквозь столетий грань,
И останется в тумане
Древняя Тамань.

Шла казачка на свиданье

По—над берегом Кубани,
Там, где лес густой,
Шла казачка на свиданье
В полдень золотой.
Шла она к лесной поляне,
Сотканной из трав,
Что там леди, что там пани,
Что там сотни пав!
Вся она – одно сиянье
Солнечного дня,
Ах, родные россияне,
Сколько в ней огня!
И такие светят снова
Синие глаза,
Словно в два ручья лесного
Льётся бирюза.
Ей поляна травы стелит
Мягкие свои,
А в листве сплошные трели —
Свищут соловьи.
И такая песнь в округе,
Рядом и окрест,
Словно певчие пичуги —
Свадебный оркестр…
Вся как летнее сиянье
Солнечного дня,
Шла казачка на свиданье,
В сердце жар храня.

Старая пристань

Мы с тобой на пароходе,
Вдаль течёт река,
Пристань старая приходит
К нам издалека.
Здесь сойдём, знакомый берег,
По тропе – наверх,
Друг, один из самых верных,
Ждёт нас дольше всех.
Поведёт под белы руки
Прямо по полям
К зеркалам в озёрном круге
С небом пополам.
Ты себя увидишь в ситце,
Я – в счастливом сне,
В нём плыву за синей птицей
По речной волне.
Ты уже и зла не держишь,
Зная наперёд —
Здесь останутся надежды
Все наперечёт.
И разлука будет долгой,
А любовь – горька…
Пролегла сюда дорогой
Через жизнь река.
Пристань старая уходит,
Берег наш вдали,
Мы с тобой на пароходе
На краю земли.

«Мы приходим в мир для доброты…»

Мы приходим в мир для доброты,
Для трудов и отдыха под вечер,
Все по-человечески  просты,
Каждый—беспредельно человечен.
Нас встречает материнский взгляд
И гроза, волнующая почву,
И растём мы вверх, как говорят,
Меньше днём, а больше-тёмной ночью.
Всё живое с нами заодно,
И уже совсем не за горами
Будущее светит озорно,
Словно солнца луч в оконной раме.
Только приближается черта,
На которой в пору испытаний
Остаётся чья—то доброта,
Верно, придорожными цветами.
Только на заснеженной версте
Вот уже оставлена навечно,
Что там говорить о простоте,
Человечность чья—то, человечность…
Мы приходим в мир для доброты,
А уходит кто—то иноверцем
По частям роняя, как плоды,
Трепетно—единственное сердце.

Кинжал

Сородич мой, лихой казак,
Кинжал мне завещал:
Следующая страница