Потом он шел на работу. И это был еще один день, наполненный бессмысленной суетой людей, у которых было все. Все, кроме денег. Они этого не понимали, просто бегали за деньгами и все. Только друзья иногда вспоминали, что у Тимки пропал пацан. Обычно это происходило, когда пили «за все хорошее». Кто-нибудь осекался, и все замолкали. Тимур перестал пить с ними – зачем? Он не любил портить настроение людям. А пить в одиночку не мог. Да и не успокаивало это – вообще никак не действовало. Водка только обжигала гортань и стоила столько-то денег.
Он просто работал, а вечером видел жену, сидящую у зеркала. Первое время она сидела у телефона. Потом – в детской, у кроватки. Сейчас у зеркала. Сидит целыми днями, глядя в сторону. Немного ест. Тимур готовил и оставлял Свете на столе. Иногда еду приходилось выбрасывать, иногда в тарелке было заметно вмешательство чайной ложки. Любимой ложки Мурки. Сын всегда определял ее по чрезмерной гнутости (из-за пристрастия к йогуртам, которые он до капли выскребал из стаканчиков). Тимур не раз хотел выправить ее, но детский слоган «моя гнута!» удерживал его.
Сегодня Света поела «гнутой» гречку. Тимур бросил остатки в ведро, ополоснул тарелку и, включив свет в зале, сел на кровать. Было слышно, как у соседей президент говорил об улучшении. Дверь в комнату сына, как всегда, была открыта, и в проеме белел покрывалом угол кровати, под ней желтела долька баскетбольного мяча.
– По поводу пацана, он у нас, – быстро сказал мужской голос, когда Тимур схватил трубку телефона. – Никому ничё и приходи завтра в парк, один, часам к пяти, к чертову колесу, я сам подойду. Еще раз говорю: никому ничё…
Света посмотрела на Тимура. Он понял, что давно не видел ее глаз.
– Завтра, – сказал Тимур.
Она все еще смотрела на него.
– Завтра в пять.
– Мурка, – вдруг произнесла она запретное слово.
– Спать, – сказал Тимур и погасил свет.
Ночью он слушал, как она встает и на цыпочках уходит в детскую, как поправляет там покрывало на кровати и, в который раз, переставляет игрушки.
Утром он не пошел по дворам. Пришел на работу и сидел в своем кабинете, слушая недовольное буханье ведра уборщицы Лены. Сослуживцы собирались словно нехотя. За окном редко сыпал снег пополам с дождем – нелепая алматинская зима. Вызвал шеф: надо срочно ехать в Атырау, в командировку.