Рядом раздался сдавленный звук, похожий на стон. Евгений, забывший, что рядом с ним девушка, обернулся. Бледная, стиснувшая кулачки, она смотрела на него расширенными от испуга глазами: «Я боюсь… это в первый раз… не знаю, зачем я…» Он легко коснулся ладонью её плеча: «Не волнуйтесь, это не страшно». А сам подумал: «Господи, словно ребенок испуганный». Ему захотелось помочь ей, как-то защитить… «Вы не смотрите вниз, – он обнял её за плечи, – успокойтесь, мы уже снижаемся». Девушка не высвободилась из его рук, какое-то время сидела, словно натянутая струна, но потом он увидел, что она успокаивается. Ему показалось, что и в нём что-то меняется, что в его жизни теперь всё на своих местах: и продолжающееся ощущение полета, и непривычное, вернее, давно забытое чувство душевного равновесия, и девушка эта, которую он обнимает, не зная даже её имени.
Они стали встречаться. Вечерами бродили по августовскому городу, ели мороженое, иногда заходили в кинотеатр на первый попавшийся фильм или потягивали коктейль за столиком, расположенным на свежем воздухе.
Евгений был старше Саны на десять лет и нередко думал о том, что же тянет его к этой шестнадцатилетней девочке, почти ребенку? Тоненькая, выше среднего роста, она иногда выглядела нескладным подростком, но иногда… В нечаянном жесте или повороте головы, в доверчиво-мягкой улыбке, в том, как она маленькой ладошкой вдруг погладит кору старого дерева, – во всём проступала такая трогательная, только-только пробуждающаяся женственность, что у него перехватывало дыхание. Он видел, что и она тянется к нему, и почти безоглядно примет всё, что он сможет и захочет ей дать. Он замечал, что ей нравится разница в их возрасте, – это придавало ей вес в собственных глазах, она чувствовала себя старше, сильней, уверенней. Девочка, рано потерявшая отца, – она сама рассказала ему об этом, – видимо, подсознательно искала в своем избраннике надёжность и опору. И в то же время она во многом оставалась ребенком – могла шутить, баловаться, смеяться, могла, как трехлетний малыш балансировать по кромке тротуара. Она никогда не серьёзничала и, видя, что Евгению это нравится, готова была упоённо смеяться по каждому пустяковому поводу.
В конце вечера он провожал её домой. За десяток шагов до своего подъезда она неизменно начинала прощаться. «Что, мама строгая?» – как-то поинтересовался он. «Нет, я живу со старшей сестрой. Она врач, работает на „скорой“. Её зовут Тина». Ну что ж, сестра так сестра, его это не особенно волновало. «А на чаёк меня пригласишь?» Сана отрицательно покачала головой. Нет так нет – ему было легко и радостно с этой девочкой, и он не торопился ничего менять в их отношениях.