И Марина обернулась. Подошла к старику, подумала, что за рядами самодельных стеллажей с живописными полотнами в грубых рамках можно спрятаться не только от жары, но и от молодого человека, с которым больше ничего не связывает.
И Дмитрий ее не заметил, прошел мимо. Какое-то время, пока он не затерялся в толпе, Марина следовала за ним взглядом. Взглядом абсолютно безнадежным…
Произведение живописного искусства неизвестного художника странно смотрелось на фоне ободранных стен комнаты в студенческом общежитии, которую она покидала в спешном – пожарном порядке. Вечером – в поезд, чемодан совершенно неподъемен. Может, подарить картину вахтеру Семенычу на память о Маринке Стрельцовой – неудавшейся студентке Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна? Ну, уж нет, воспоминание о последнем дне в северной столице дороже, чем о двух семестрах сразу.
И вот картина красуется на верхней полке купе, единственная попутчица и заглянувшая на минутку проводница любуются видом на запущенный, сонный парк. В предрассветной дымке смутно угадываются заросший прудик, склоняющиеся над зеркальной водной поверхностью ивы, уточка, плывущая вдоль берега. А вдали, на противоположном берегу прудика – беседка, нежное кружево из белоснежных колонн под золотистым куполом. Идиллия… Что за бред – так шиковать на последние купюры? Не иначе – подарок родственникам? Только обрадует ли родителей такой подарок, а, главное, известие о возвращении блудной дочери? Вряд ли.
Соседка – такая же провинциалка, как и Марина, что-то мило щебечет о своих впечатлениях от Питера. Вагон мерно покачивается в такт движению поезда. А Маринка все думает и думает: что ждет ее впереди? С питерской жизнью покончено раз и навсегда, мобильный телефон отключен…
И вот дом – милый дом. Вещи разобраны, подарки из северной столицы торжественно вручены родственникам, шедевр самодеятельной живописи водружен на стену в Маринкиной комнате.
Как ни странно, родители приняли известие о бесславном возвращении дочери намного спокойнее, чем она ожидала. Отец только нахмурил брови и сурово изрек:
– Не получилось из тебя студентки – работать, значит, пойдешь.
– Ну, неделю хоть отдохнуть дайте… – притворно-жалобно заканючила Марина, в глубине души радуясь, что так легко отделалась, и туча стороной прошла.