– Вы разве читали только программные произведения? – глаза у Лиды расширены от удивления.
– Нет, Лида, у меня мама литератор, да и классная отличная литераторша была, так что, как звали лошадь Вронского – Фру-фру – я помню, – спорит Градов.
– Боже мой! Из всей «Анны Карениной» запомнить только имя кобылы Вронского! – изумляется Лида.
– Лида, вы меня обижаете. Но «Война и мир» мне все-таки понравилась больше, – стоит на своем Виктор.
– Конечно, вы же будущий историк. Кутузов, Наполеон, Аустерлиц, Бородино… Интересно. А что в «Карениной»? Сплошные чувства, – скептически замечает Лида.
– Ну, чувства чувствам рознь. Эпиграф к «Анне Карениной» помните? «Мне отмщенье и аз воздам». У него много толкований. Мне кажется, подлинный его смысл в том, что мы сами себя за все в жизни казним. За все надо платить, даже за счастье. Вот и Анна заплатила любовью за любовь. Хотя с ее версией любви я и не согласен, – замечает юноша.
– А почему, Виктор? – удивляется Лида.
– Анна поглощена в любовь. Кроме любви у нее нет ничего. А так ведь нельзя… – объясняет Градов свою позицию.
Лида смеется.
– Витя, а вы любили кого-нибудь?
Он задумывается.
– По-серьезному, помните, как у князя Андрея, чтобы мир раскололся на две части – она и все остальное – еще нет.
Они доходят до ее дома на такой же, как у Виктора, старой одноэтажной улице.
– Вот я уже и дома. Спасибо, что проводили, – благодарит девушка.
– Пожалуйста. – Виктор протягивает Лиде ее портфель. Они оба с двух сторон держатся за портфель.
– Лида, можно… Я хоть иногда стану ждать вас на остановке маршрутки? – шепчет он.
– Почему хоть иногда? Можно и чаще, – улыбается Лида.
Нонкент в сугробах. Такое бывает не часто в этом южном городе. Виктор и Лида вновь гуляют по ночному городу. Городской стадион. Заснеженные ступеньки. Лида скользит, падает. Виктор валится вслед за ней. Хохочут оба. Он помогает ей встать, отряхивает снег с шубы, шапки. Сбрасывает перчатки, осторожно, нежно, по снежинкам, снимает снег с ее волос, выбившихся из-под шапки, с щек. У нее мокрые варежки. Виктор прячет их в свой карман, берет ее ладошки в свои руки, дышит на них, согревает. Целует ее пальчики. Потом притягивает ее к себе, целует глаза, лоб, щеки, губы…
Квартира Виктора и его матери. За столом трое – Виктор, мать, Васильев. Завтракают.