Однако я все же сумела взять себя в руки.
– Привет!
Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что я становлюсь профи в умении скрывать за широкой-широкой улыбкой все что угодно.
– Привет, – ответила девочка, но не улыбнулась в ответ.
Она по-прежнему стояла в дверях, уставившись на меня своими карими глазками.
– А почему это маленькая девочка не спит в полночь? – спросила я и почувствовала, как у меня пошли мурашки от моего же собственного вопроса.
– Мама к парам готовится, а мне не спится. Меня Люба зовут, а тебя?
– Оля. У тебя мама на инязе учится?
– Нет, моя мама студентов на литфаке учит.
– Вы, что же, в общежитие живете?
Я задала свой глупый вопрос, и мне показалось, что, хотя даже и тени улыбки не появилось на лице малышки, в ее глазах сверкнул насмешливый огонек.
– Да, на девятом этаже, в 905-й комнате. А ты мамина студентка?
– Нет, я не литературу изучаю, а иностранные языки.
– Нравится? – неожиданно по-взрослому спросила Люба.
Я задумалась.
– Да, без знания языков в наше время не обойтись.
«Она, вообще-то, спрашивала, нравится ли мне», – подумала я, но так и не нашлась, что прибавить к сказанному.
– Ты будешь учительницей иностранных языков? – не унималась девочка.
«О, бог ты мой, вот уж как не хочется на ночь глядя об этом думать».
– Ну-у, ты знаешь, необязательно же становится учительницей. Я могу выбрать другую какую-нибудь профессию. Мне, вообще-то не очень хочется быть учительницей.
– А зачем ты тогда в педагогическом учишься? – искренне изумилась Люба.
«Действительно, зачем?»
– Я бы хотела журналисткой стать, но поблизости нет ВУЗов, где на журналистов учат. А высшее образование ведь в любом случае необходимо.
Люба ничего не ответила. Наверное, не поняла ничего.
– Тебя мама искать не будет? – спросила я ее. – Хочешь, я тебя на девятый этаж провожу?
– Не надо. Я сама быстренько добегу. Пока, Оля.
Я лишь успела проговорить ей вслед «Пока». Топот маленьких сандаликов слышался уже на лестнице.
Я кое-как домучила Фитцджеральда и отправилась спать.
В постели я долго ворочалась, раздумывая о том, о чем не хотела раздумывать… ну хотя бы еще пару лет. Впереди у меня оставалось почти четыре учебных года – уйма времени, чтобы решить, кем я хочу быть. До сих пор мне вполне успешно удавалось заглушать смутное беспокойство по этому поводу. Надо ж было Любе растревожить это самое беспокойство на ночь глядя.