Я поморщился и задумчиво почесал раненный бок.
Интересно, она-то здесь за что? В Каравай просто так не сажают, это уж я по себе знаю, и редко когда выпускают отсюда живым. Спросите, к примеру те скелеты, что до сих пор отсиживают свой срок в стенах этой дрянной влажной темницы, от которой у меня сводит кости.
Я подобрал с пола небольшой угловатый камешек и прикрыл глаз, примериваясь к расстоянию. Честно говоря, в подобных случаях меткостью я никогда не отличался, но сейчас мне невероятно повезло: камень, дважды проскользнув меж прутьев, угодил девчонке прямо в ухо и с поразительно глухим стуком, будто пнули пустую бочку, отскочил в сторону.
Та застонала, ворочаясь, и пыталась прийти в себя.
Наконец, девчонка села, уперлась спиной в каменную стенку своей клетки и притронулась пальцами ко лбу. Она подтянула колени и обняла себя за плечи, дрожа от холода.
Я присмотрелся и удивленно поднял брови. Ее волосы были обрезаны и едва ли доходили до плеч, топоршась почище любого одуванчика, а руки выглядели настолько тонкими и хрупкими, что она навряд ли могла ими кого-нибудь зарезать. Хотя яд – тоже вариант, да и мне ли говорить, сколько существует различных способов убийства. Вот только я никогда не слышал, чтобы в наказание женщинам обрезали волосы – что за бред!
Я постучал костяшкой указательного пальца по решетке, привлекая ее внимание.
– Привет, – шепнул я и кивнул ей головой, косясь в сторону запертой двери.
Услышав чужой голос, она испуганно отпрянула, словно нашкодившая кошка, и уставилась на меня яркими черными глазами, от которых у меня буквально были мурашки по всему телу. Со мной такого не было еще никогда…
Я вздрогнул и мотнул головой. Бред!
Не вспомнила. А жаль, спросил бы, что сморозил перед тем, как хлопнуться в обморок.
Увидев меня, она немного расслабилась и коротко кивнула в ответ, что-то сжимая в левом кулаке.
– Ты ведь проводник, да? – ее голос охрип от криков и слез.
– В точку, – ошибся, значит. – Не бойся, через решетку я тебя не загрызу.
– Я и не боюсь.
Я хмыкнул: все они так говорят, а потом улепетывают, в чем мать родила, прямо из постели, только пятки и сверкают.
– Ну, и ладно. Я-то без понятия, что вам про нас рассказывают, что ни год, то новая сказка!
– Не знаю. Ни разу таких не слышала, – она пригляделась ко мне, и ее глаза удивленно расширились. – У тебя уже все зажило? Я ведь сама видела, как тебя там отметелили!