– Если идея супер- мегаважного значения, – начала она бытовым языком, – то творец зачастую до последнего в ней сомневается. Тогда он невольно закапывает идею туда, где ее никто не может найти, а все его переживания и сомнения воплощаются в вот таких вот гадов, – она надела вторую перчатку и теперь прилаживала съемные подошвы с шипами на ботинки.
– Понятно, – тихо ответил Марк. Ему ничего не было понятно. Но если его положительный ответ поможет побыстрее убраться из этого проклятого места, он согласится на все, что угодно.
– Ну, я полез, – Лекс кивнул Ребель и начал медленно спускаться вниз, цепляясь когтями за камень. Ему даже не нужно было искать выступы или прилагать какие-то особые усилия – прозрачный материал, похожий на стекло, входил в скалу как нож в масло.
– Что это? – спросил Марк, глядя как Ребель с легкостью взбирается по отвесной стене и ничуть не боится упасть.
– Графен, – ответила девушка, тяжело дыша. Хотя перчатки и давали ей определенное преимущество, но держаться пальцами за отвесную стену было все-таки тяжело.
– Самый прочный материал во вселенной? – переспросил Марк.
– Ага, – пропыхтела девушка. На самом деле, толку от реального «самого прочного материала во вселенной» в данной ситуации было бы мало. Оборудование, сделанное тем же творцом, что и мир, экспедиторы получали заранее, чтобы не тратить силы попусту, а решать более важные задачи, например, проделывать тоннели в скале – не тащить же с собой бурильную машину?
Вот так пользователи заставляют творцов создавать инструменты для убийства собственного детища.
Марк понял, что экспедиторам было не до него. Он положил рюкзак на землю недалеко от факела и уселся сверху, наблюдая за Ребель.
Когда ты делаешь что-то в первый раз в таком мире, очень тяжело отделаться от земных ощущений. Тяжело осознать, что ты не упадешь, потому что гравитации не существует. Тяжело понять, что тебе не нужен воздух, когда ныряешь на глубину. Или тяжело разрезать скалу ножом для бумаги. Но это все приходит с опытом. С опытом и желанием научиться тому, ради чего тебя сюда отправили.
Ребель пропыхтела еще несколько метров, а потом заставила себя представить, что карабкается не по стене, а ползет по выгнутой медленно движущейся ленте. Она неторопливо начала перестраивать свое мышление так, что потолок и стены под ее руками стали одним большим полом, и вестибулярный аппарат уступил ей в этой схватке.