– Я не знаю, может и есть, но сожалеешь ли ты по-настоящему…
– Света, я не зверь, я живой, я тоже чувствую и мне бывает больно, – произнес вдруг Арсений, чем изрядно смутил девушку. – И ты – единственная, кто причиняет мне такую боль, которую трудно вынести.
– Не знаю, но я вовсе никогда и не думала тебя ранить или обидеть, – растерялась Света.
– Я знаю, поэтому всегда тебя и прощаю, – сообщил Арсений. – Ну, так что же с нашим вечером? Как сложно добиться от тебя вразумительного ответа!
– Я была в «Марго», – сдалась Света.
В конце концов, чем быстрее она отчитается перед ним, тем быстрее он отпустит ее спать. Скоро полночь, а завтра рано вставать на работу. Она сама по своей вине затянула этот разговор.
– Хороший выбор, – одобрил Арсений. В его голосе снова чувствовались насмешливые нотки. – Щедрый мальчик, одобряю.
– Да, мы пили вино, ели деликатесы, и танцевали, танцевали, танцевали, – Света села на диван и поморщилась, вспоминая свой «грязный» танец с несносным Виталием.
– Ну что же, я рад за тебя, – вынес свой вердикт узурпатор.
Света опять вскочила с дивана. Надо же, как сложно дается ей этот разговор, какие эмоции вызывает.
– Что? Я не ослышалась? Мне показалось, что ты сказал о радости.
– Я рад, когда тебе хорошо. Ты прекрасно провела вечер, и я мне приятно это слышать, – засмеялся коварный мужчина. – Я удивил тебя, да?
– Да! – рявкнула Света. – А почему же ты злишься, когда я провожу время с Кьенгом? Почему в таких случаях не выражаешь свою радость? Вот когда мне действительно бывает хорошо, и я забываю свое собственное имя!
Арсений молчал.
– Эй, ты заснул там? Ты слышишь меня? – Света не на шутку начинала сердиться. – И почему ты не подумал, что этой ночью я нарушила твой договор, а? Ты не допускаешь такой мысли?
– Нет, не допускаю, – спокойно заявил Арсений. – Если бы что-нибудь было, я бы это почувствовал. Ты не смогла бы это скрыть. И потом, так просто ты себе это не позволишь, с кем попало, неизвестно где. Для тебя это серьезный шаг, значимое событие, и все будет обставлено серьезно и торжественно, – Арсений говорил насмешливо, но создавалось впечатление, что это скорее злость, чем ирония.
Света поникла. Она вспомнила, как в старших классах, запершись со своей подругой в кабинке туалета и куря одну сигарету на двоих, с ужасом услышала признание о том, что накануне вечером ее подруга стала женщиной. В квартире, где в соседней комнате спали ее бабушка и дедушка, с малознакомым парнем, которому, наконец, удалось ее соблазнить и стать первым. Света была поражена тем равнодушием, с которым была сообщена эта новость, и шокирована той скоростью и бесцветностью, с которой это было проделано. Помнится, она даже всплакнула, задав единственный вопрос: Карина, а как же твоя первая брачная ночь? Что теперь будет? На что получила конкретный невоспроизводимый ответ, что теперь будет с Карининой «первой брачной ночью». Этот эпизод всегда был для Светы страшной иллюстрацией падения нравов, когда романтика, любовь и красота таких отношений уничтожается вседозволенностью и распущенностью. Да, Арсений прав, она так не сможет.