Он всегда ее ждал. Одного только опасался, что не сможет такую царицу подле себя удержать.
Баба она видная: мягкотелая, рыжеволосая, зеленоглазая. Будто с картины Ренуара сошла и села за кассовый аппарат в прохоровском универсаме.
Колька стерег свою принцессу как мог. С работы каждый вечер встречал. Подарки дарил. Даже в Египет хотел свозить и всему миру показать свою красавицу. Но, если видел, что какой-нибудь хмырь возле кассы больше положенного задерживался, то обязательно ввязывался в драку.
Попадало-то все больше Кольке. Так что он частенько ходил загипсованный с подбитым глазом.
В Прохоровке его Нельсоном прозвали. Колька понятия не имел, кто такой Нельсон, но… «Коль народ помнит, значит не последний человек в истории», – рассуждал Чикин и с охотой откликался на Нельсона.
Но… Не устерег он свою царицу. Год назад, летним днем случилась-таки трагедия всей его жизни.
Стояла нестерпимая жара. В универсаме было пусто и душно.
Мухи кружили над селедкой, прикрытой пожелтевшей марлей. Нинка Филатова, крашеная блондинка с нарисованными тонкими бровями, из рыбного отдела, то и дело сгоняла их газеткой.
Петровна, так звали старшего продавца из бакалейного, неторопливо раскладывала товар. Строгая, рассудительная женщина лет шестидесяти присматривала за продавщицами и всем давала советы как жить.
Машка Хомутова из молочного, молодая курносая толстушка, полулежала на прилавке, вывалив свои прелести, и, сладко зажмурившись, лениво мурлыкала под нос: «А ты такой холодный, как айсберг в океане».
Она знала только одну строчку из припева этой песни и никак не могла сдвинуться дальше, напевая мелодию без слов.
Утомленная духотой Тамарка сидела за кассовым аппаратом и с интересом просматривала свежий гороскоп журнала «PLAYBOY».
Ей так хотелось найти в созвездии Девы, под которым она родилась, ну хоть какие-нибудь перемены в своей жизни.
И когда, наконец, нашла, шепотом еще раз перечитала: «Девам на этой неделе грядут перемены в семейной жизни, возможно кардинальные…». Тамарка безнадежно вздохнула, захлопнула журнал и стала обмахиваться им от духоты.
– Том, сейчас твой явится с проверкой! – смачно зевнула Нинка. – Вот любовь, даже завидки берут.
– Ой, девки, мне от его ревности хоть в петлю, – с нарочитым безразличием проворковала Тамарка.
– Любит, значит! – констатировала Петровна. – Сколько лет стережет. И смотрит, как на Богородицу. Не то, что Мишка. Совсем Варьку бедную извел! Выходила замуж, девка была – загляденье. А теперь… Смотреть больно…