– Да, мы напарники! И это навсегда! – рявкнул взбесившийся граф Вестов во всю свою голосину, отчего стекла в окне жалобно тренькнули, а моя метла вздрогнула. Я, впрочем, тоже подпрыгнула на месте. – И нет, я не собираюсь тебя домогаться! Но все остальное в силе! И целоваться со мной тебе придется, если это понадобится для дела или для прикрытия. – Я открыла рот, чтобы возразить, но была прервана: – Молчи! Вот просто молчи! Потерпишь! Я же не насиловать тебя собираюсь!
Одарив на прощание испепеляющим взглядом, от которого резко захотелось закопаться в могилку и там пережить эти минуты, Карел стремительно прошагал мимо меня и вылетел из комнаты, со всей дури хлопнув дверью. Эк его пробрало-то. Аж страшно!
– Мама дорогая! – поежившись, прошептала я своей метле за неимением других собеседников. – Что за бешеная муха цеце его укусила? Я его боюсь, когда он такой. Вот уж точно – медвежуть. Пока спокоен – милый добродушный мишка, любящий мёд, но когда разозлится… Ужас! И вообще, он обалдел?!
Метла несколько раз качнулась и попрыгала на месте, демонстрируя солидарность в пережитом стрессе.
Я присела на кровать, пытаясь переждать, пока пройдет слабость и дрожь в коленках. Вот уж удалось Карелу меня ошеломить. Чего угодно я могла ожидать от напарника, но не такого. А я-то! Я-то чего слюни распустила?! На поцелуй ответила… Совсем ума лишилась?! Это же мой напарник! Мне до конца жизни с ним на задания ходить, а я с ним… целовалась. Спятила?!
Чем дольше я паниковала и накручивала себя, тем сильнее злилась. И когда моя злость достигла пика, я вскочила, схватила метлу, которая, почуяв, что грядет нечто из ряда вон, притихла и перестала подрагивать. И вот так, с метлой наперевес, я выскочила в коридор, дошагала до комнаты Карела, пинком распахнула дверь и, словно богиня возмездия Немезида, ворвалась внутрь.
Напарник подскочил от моего внезапного вторжения и замер. А когда понял, что это я, то… покраснел. Даже не так, он побагровел. Смущение его, похоже, было таким, что он просто не знал, куда деваться. Его уже отпустило (он вообще отходчивый и незлопамятный), и, вероятно, пришло осознание того, что он натворил.
– К-кирюш… – заикаясь, пробормотал он, глядя на меня виноватыми глазами. – Прости, я не… Сам не знаю, что на меня наш…
– Так, значит, ррыгр меня задери?! – разъяренной гадюкой прошипела я. – Значит, ты спишь со мной, целуешься со мной, подпитываешь свой резерв через мои способности?! И целоваться с тобой мне придется, если это понадобится для дела или для прикрытия? Значит, я потерплю?!