– А сам я не догадываюсь. Да, Лара! Вот такой я у тебя недогадливый! – приходит время вспылить папе. – Просто скажи – что я должен сделать! Просто скажи и все!
– Ты должен ее отговорить!
– Хорошо. Я ее отговорю. Если буду знать от чего, – соглашается отец.
И они снова надолго забывают обо мне, пытаясь что-то друг дружке доказать, выяснить и в чем-то переубедить, не зная, что это совершенно бесполезно, потому что – если женщина согласна с мужчиной, значит – он прав, а если не согласна, значит – он ее муж.
Я вскакиваю с кровати, долго топчусь на месте, тщетно ожидая окончания ссоры и таки не выдерживаю.
– Мама! Папа! – ору я. – Может быть вы перестанете, наконец?!
И они перестают, одновременно впадая в ступор и уставившись на меня двумя парами самых родных на свете глаз.
Все когда-то случается впервые. За последнее время со мной таких «впервые» случилось целых два – я впервые приняла самостоятельное решение и отправила свои документы туда, куда хотела, и впервые позволила себе повысить голос. Не на родителей, а вообще. Еще никогда в жизни я ни на кого не кричала. И сейчас стою, виноватая и перепуганная, втянув голову в плечи, очень сожалея о том, что не родилась на этот свет улиткой и не имею возможности спрятаться в домике. Вся без остатка. Вместе с рожками, которые я вдруг решилась показать и угрызениями совести, вцепившимися в меня в тот самый миг, как только стих мой голос.
Я стою перед родителями, поникшая и раскаявшаяся, ожидая наказания, но то, что происходит дальше, окончательно повергает меня в шок. Вместо того чтобы возмутиться, папа с мамой кидаются ко мне с радостными криками и поцелуями.
– Ура! У ребенка прорезался голос! – кричит папа, а мама тискает меня что есть силы и восклицает:
– Вот видишь, видишь! Мои гены-таки пробили себе дорогу!
– Все! Теперь можно отпускать ее учиться туда, куда она хочет, хоть в Наноград, хоть в Африку! – облегченно вздыхает папа, но мама тут же возражает:
– Куда захочет – можно. Хоть в Африку, но только не в Наноград.
– Я так и знал! – хлопает себя по бедрам отец. – Лара, сколько времени прошло, а ты все не успокоишься.
– А при чем-тут время?! Причем тут время! Это разбитое сердце время лечит, а твою безумную мать не вылечит никто, даже самые лучшие врачи!
– Лариса, заканчивай! – молнии блещут в глазах отца.