– Господи! – выдохнул Симон. – Неужели кто-то… распял его?
– Да, как бы ужасно это ни звучало. – Взгляд у Кайзера омрачился. – Да еще на том самом кресте, который изготовили к представлению. Убийца привязал беднягу к кресту и поднял. Что ж, по крайней мере, Доминик Файстенмантель имел счастье умереть смертью нашего Спасителя.
– Доминик Файстенмантель? – озадаченно переспросил Симон. – Это не…
– Младший сын могущественного Конрада Файстенмантеля, совершенно верно, – закончил Кайзер. – Конечно же, многие считают, что это кара Божья за то, что Файстенмантель хочет устроить представление раньше срока. Он, кстати, по-прежнему упрямится и не желает ничего отменять. Они с сыном в последнее время часто ссорились, отношения между ними были, мягко сказать, неважные. Уже сегодня Файстенмантель и священник поручили мне найти нового Иисуса. Теперь им будет Ганс Гёбль, прежде наш апостол Иоанн. – Он показал в сторону двери. – Думаю, ты его уже видел, когда пришел, мы как раз заканчивали обсуждать детали. Через три дня мы должны продолжить репетиции.
– Подожди, – перебил его Симон. – Кто-то умирает, распятый, а его собственный отец в тот же день подыскивает ему преемника для представления и велит продолжать репетиции? Как можно быть таким бессердечным?
Кайзер пожал плечами:
– Таков он, этот Файстенмантель. Зато нажил себе значительное состояние. – Он показал сквозь покрытое копотью окно на темную уже улицу: – Бедняга, кстати, лежит в часовне Святой Анны на кладбище. Судья Аммергау желает еще взглянуть на него. Хоть он ни черта не понимает в медицине.
Кайзер закашлялся и сплюнул в миску, стоявшую под столом.
– Прошу прощения, – прохрипел он. – Никак не избавлюсь от проклятой простуды. С февраля уже мучает меня! А наш старый цирюльник, помилуй Господи его душу, еще две недели назад умер от оспы. Было бы неплохо, если б он взглянул на убитого…
Кайзер вдруг замолчал и задумчиво посмотрел на Симона.
– У тебя уже есть какие-нибудь планы на вечер? – спросил он потом.
Фронвизер вздохнул:
– Видимо, да. Полагаю, мне следует взглянуть на вашего распятого Иисуса.
– Ты сделал бы большое одолжение общине. – Кайзер грустно улыбнулся: – Если верить тому, что о тебе говорили в последние годы, Симон, ты умен и способен трезво мыслить. – Учитель поднялся и нацепил на нос пенсне. – А это именно то, что нам сейчас необходимо: трезвый взгляд медика. В противном случае, боюсь, простыми пучками зверобоя дело не ограничится.