Вскоре Серый остановился, тревожно вглядываясь во тьму. Враг был где-то близко. И словно в подтверждение кирасир уловил краем глаза вспышку, затем раздался грохот выстрела, и пуля с чмоканьем вошла в дерево, около которого они остановились. Прижав к плечу карабин, он выстрелил в сторону вспышки. Услышал жалобное ржание раненого Альбиона, и выругался про себя. Бедный конь-то, в чём виноват?
Но зато прыти у этого Варфоломея теперь поубавится! Стрешнев спешился, взял под уздцы коня и осторожно двинулся вперёд. Вскоре разглядел на ослепительно белом снегу тёмные пятна.
Через полверсты ровная местность пошла под уклон, который заканчивался берегом лесного озера. Почти на середине покрытого льдом водоёма штабс-ротмистр разглядел удаляющуюся фигуру. Вскочил в седло, пустил Серого вниз к озеру. Чуть не налетел на лежащую возле самого берега конскую тушу. Альбион был ещё жив и тоскливо смотрел в тёмное небо. Влажные бока судорожно вздымались.
– Что туго, брат?
Пуля из кирасирского карабина пробила брюхо, животное истекало кровью. Стрешнев вставил в конское ухо кавалерийский пистолет.
Человек, идущий по льду, не останавливаясь, обернулся на выстрел, затем перешёл на бег. Степан Петрович дал шпоры. Они галопом спустились к озеру. Серый, не останавливаясь, ступил передними ногами на лёд. И лёд не выдержал тяжёлого коня! Раздался треск, передние ноги ушли в холодную воду.
– Стой чёрт! – натянул поводья Стрешнев.
С трудом они выбрались на берег. Штаб-ротмистр прикинул на глаз расстояние в обход озера. Не успеть! Варфоломею до противоположного берега осталось каких-нибудь полсотни саженей, через несколько минут он скроется в густом лесу. Но у конного всегда перед пешим преимущество во времени, и кирасир вновь пустил Серого рысью. Неровный берег, поваленные деревья, попадавшиеся на пути, не позволяли идти быстрее.
Когда обогнули озеро, Стрешневу опять достались следы, уходившие в чащу, а тут через полчаса гонки по буреломам перед конём и всадником оказалась длинная балка с крутым склоном. Видно, Фортуна этой ночью не благоволила штаб-ротмистру.
Деревенька была небольшая, в полсотни дворов. Местные собаки, завидя всадника с лаем кинулись навстречу. Серый не удостоил их даже взглядом, а Стрешнев показал обнажённый палаш, и свирепые псы кинулись наутёк, облаивая их уже из-за заборов. Неужели знакомы с кирасирским клинком?