И рассказывал мне уже в сотый раз, какой Эсфирь была красавицей, как оборачивались ей вслед все мужчины и как бешено заколотилось его сердце при виде ее рыжих кудрей и стройной фигурки. И как он мгновенно и бесповоротно понял, что Эсфирь – его судьба, и решил жениться на ней, несмотря на недовольство матери: «К чему тебе эта бедная провинциалка без образования, вон посмотри какие девушки у тебя в институте из хороших петербургских семей». И как ни разу не пожалел, что ослушался маму…
…Этка умерла легко – во сне, просто заснула и не проснулась утром, как будто Бог услышал ее молитвы и таки дал ей быструю и легкую смерть. Ненадолго пережил ее и Яша, чья преданная душа не захотела больше оставаться на грешной земле, а попросила забрать ее туда, за невозвратный горизонт, к его любимой жене, где в райских кущах они опять будут вместе и опять будут счастливы.
– Назовите правнучку Эсфирь, – попросил он сына перед смертью.
Когда я приезжаю к своим родственникам в Калифорнию и гуляю по берегу океана с рыжекудрой и синеглазой Эсфирью – своей троюродной сестрой, озорной и веселой шестнадцатилетней девчонкой, до краев наполненной молодой радостью, то думаю, что она удивительно похожа на свою прабабку. И под усталый крик чаек и плеск волн, обращаясь к вечному океану, прошу у Бога счастливой жизни.
Счастливой жизни… Для нас, для всех.
Елена Здорик. Старые письма
Я знала точно: письма эти были про любовь. Их писал папа из армии маме. Правда, тогда они еще были не нашими родителями, а просто Галей и Валерием. Что в письмах было такого секретного и почему их нельзя было читать, я не знала. Сладок запретный плод, ох, сладок…
– Если мама узнает, что ты их читала, тебе достанется, – шепнула мне младшая сестренка Светка. Мы были дома одни, но она как будто опасалась, что кто-то ее услышит.
– А если ты будешь каркать, то, конечно, она узнает, и тогда мне точно попадет, – ответила я, начиная сердиться. – Вообще-то сестры должны помогать друг другу во всем, защищать. Вот ты бы могла защитить свою сестру?
Светка от удивления выпучила свои карие глаза:
– Тебя? Ты же большая! Папа говорит, что это ты меня должна защищать.
– Я тебя и так всегда защищаю.
Светка посмотрела на меня с подозрительной недоверчивостью. Вот неблагодарная девочка, как быстро она забывает добро! Я встала с кресла и, уперев руки в бока, с пафосом произнесла: