Проклятье! Дакк затряс рукой, словно пытаясь стряхнуть боль с пальца. Как бы он не отгорел. Ну и боль. Нужно попытаться её остановить, иначе можно с ума сойти.
Он вошел в мозг своего носителя и найдя его раздраженную область, принялся своим полем нейтрализовывать нейронные окончания. Боль чуть стихла, но все же не на столько, чтобы быть спокойным, палец продолжал дергаться. Устройство мозга его носителя оказалось не совсем идентичным мозгу носителей галактики Зевс и нейтрализация боли, скорее всего, требовала иных методов, которых Дакк пока не знал.
Тогда он вошёл в информационное поле своего носителя, в надежде наткнуться там на какую-то информацию о получаемой раньше им боли и к своему недоумению понял, что информационное поле его носителя значительно уменьшилось, оно словно таяло. Это было неприятной неожиданностью. Видимо в захваченном им носителе исчезли какие-то биологические процессы поддерживающие целостность информационного поля и оно умирало.
– Черт! – Изо рта Дакка вырвался продолжительный гортанный звук.
Биологическая жизнь здесь если не в корне, то весьма значительно отличается от жизни моей галактики. Появились у него досадные мысли. Это хорошо, что я оказался здесь, вдали от цивилизации иначе бы мне, наверняка, пришлось бы весьма непросто. Здесь я могу осмотреться в спокойной обстановке и хотя бы, как-то, подготовиться к встрече с более интеллектуальным разумом этой планеты. Однако, я замечтался.
Выйдя из размышлений, он тут же почувствовал боль и посмотрел на палец – то его место, которым он дотронулся до наконечника было черным, примерно треть пальца – красным, но, похоже, что краснота дальше не распространялась, что несколько успокаивало.
Нарезав веток, Дакк перенес их под кресло и разведя костер, поджарил мясо, с удовлетворением отметив свою вчерашнюю предусмотрительность, съел его, сегодня оно было уже не таким чёрным и даже имело какой-то вполне приличный запах и направился в долину, для утоления жажды.
Скорее всего, сегодня он проснулся гораздо раньше вчерашнего, так как напившись и выйдя из рощицы, Дакк отметил, что было прохладно, оранжевого солнца еще не было видно, а белое лишь только показалось из-за горы и было даже не белым, а серо-голубым.
Быстро вернувшись к постаменту, Дакк принялся за работу. Боль от пальца утихла и была сейчас вполне терпимой. К тому же ему повезло: он работал левой рукой, а дотрагивался до наконечника, пальцем правой. Теперь он знал, что и как надо было делать и потому принялся за работу с большей уверенностью, нежели вчера, но все же дело продвигалось медленно. У него создалось впечатление, что за ночь камень упрочился и теперь кололся даже гораздо хуже, чем вчера.