– Войдите, – услышала она.
– Ты не слишком занят? – Дорис слегка приоткрыла дверь.
– Входи, Дорис, – сенатор оторвался от бумаг.
Девушка подошла к столу, взяла одну из разбросанных газет и, усевшись в кресло, рассеяно пробежала глазами заголовки. Сенатор в это время принялся что-то писать.
– Папа, я бы хотела поговорить с тобой о маме, – она положила газету на стол.
– О маме? – пораженный сенатор отложил перо, откинулся на спинку кресла и задумался. Стало видно, что он чем-то очень взволнован, ибо лицо его стало пунцовым. – О маме? – повторил он. Затем зажег сигару и сделал глубокую затяжку. Подошел к раскрытому окну. – Доченька, ты так на нее похожа, – взволновано прошептал он. – Я с нею был счастлив. Несомненно, был счастлив, – задумчиво произнес он. – Никого я так не любил, как ее, – произнес он, подчеркивая слово «несомненно». – И люблю до сих пор…
– А Шарлота? – спокойно перебила его Дорис.
– Шарлота… Шарлота? – он задумался. – Видишь ли, дочь, это совсем другое…
– Ты хочешь сказать, что не любишь свою нынешнюю супругу? – Дорис глянула в глаза сенатора.
– Нет, я этого не говорю. Шарлота совсем другой человек. Она не чета твоей матери.
– В каком смысле?
– У нее совсем другой характер.
– Ты что, жалеешь?
– О чем?
– Ну, что женился на ней…
– Видишь ли, когда это случилось с твоей матерью, я думал, что тоже не выживу… Когда она носила тебя под сердцем, я был на седьмом небе от счастья. Не обижайся, я думал, что у меня будет сын, но и дочери я был бесконечно рад. Когда из больницы раздался тот проклятый звонок, разрушивший мою жизнь, я сначала не поверил, а когда до меня дошло, потерял сознание. После пережитого шока я поклялся свою дальнейшую жизнь посвятить тебе. Думаю, не ошибся, поручив Луизе быть твоей служанкой. Она в некоторой степени должна была заменить тебе мать. Хотя я отлично понимал, что мать тебе не заменит никто. Тем не менее, я поручил ей смотреть за тобой. Я знал ее еще до твоего рождения. Она была сильно привязана к нашей семье, особенно к твоей матери. Я когда-то тебе рассказывал об этом, – догорающая сигара обожгла ему пальцы, и он потушил ее. – У этой малограмотной крестьянки золотое сердце. Любовь к твоей матери она перенесла на тебя… Я не ошибся, Дорис?
Девушка кивнула головой.
– Да, папа. Мне повезло, что со мной все эти годы была Луиза.