Рако, коснувшись экрана, запустил видео. Он передал Фальку наушники, подключил их к планшету. Звук был плохой, и временами его забивал ветер, дувший в микрофон.
– В течение всего дня не происходит ничего, – сказал Рако. – Поверь мне, я просмотрел все в режиме реального времени. Ни приездов, ни отъездов до 4:04 вечера, когда Карен с детьми возвращаются домой.
В уголке экрана появился и исчез синий хэтчбэк. Угол съемки был неудачный, и виден был только низ машины, от капота до колес. Фальк еле сумел разобрать передний номер.
– Номер различим, если нажать на паузу и увеличить, – сказал Рако. – Это совершенно точно машина Карен.
Сквозь шум статики Фальк услышал, как хлопнула дверь машины, потом, спустя секунду, – вторая. Рако опять тапнул по экрану, и картинка прыгнула.
– Потом все тихо на протяжении часа – опять же я проверил, – пока… вот, 5:01 вечера.
Рако запустил видео вновь. Несколько секунд изображение было неподвижно. Потом – движение у углу. Серебристый пикап был повыше хэтчбэка, и видна была только часть от фар и ниже. Номер был различим. И опять машина появилась и исчезла, меньше чем за секунду.
– Это машина Люка, – сказал Рако.
Изображение на экране было совершенно неподвижным, хотя видео продолжало идти. Вновь стукнула невидимая дверца автомобиля, потом – ничего, долгих двадцать секунд. И вдруг по ушам ударил глухой звук, так, что он вздрогнул. Карен. Он ощутил, как в груди бухнуло сердце.
Картинка замерла вновь, только цифры таймера продолжали мелькать в углу. Прошло шестьдесят секунд, потом девяносто. Фальк поймал себя на том, что задерживает дыхание, надеясь на иной исход. Плохое качество звука в этот момент радовало и раздражало его одновременно. Вряд ли он смог бы когда-нибудь изгнать из памяти крики Билли Хэдлера, будь они слышны. Когда по ушам ударил второй выстрел, Фальк ощутил чуть ли не облегчение. Он сморгнул.
По прежнему ни единого движения. Потом, спустя три минуты и сорок пять секунд после того, как пикап появился в первый раз, он вновь пересек угол экрана. Задние колеса, внутренность кузова и номер, принадлежавший Люку Хэдлеру, были прекрасно различимы.
– Никто не приезжает и не уезжает еще тридцать пять минут, пока не появляется курьер, – сказал Рако. Фальк передал ему планшет. В ушах до сих пор глухо звучали выстрелы.